– Мне просто приходится реагировать! И потом, к каким именно баранам ты вернулась? Ты раньше ни на какую такую тему не говорила.
– Речь о том, чтобы ты не упустил Иори, а то ее заберет Фудзисима.
– Да о чем ты? Как будто у нас соревнование какое-то – не понимаю. …И, кстати, насчет того, что я не должен упустить Нагасэ, это само по себе странно.
– Ты ведь понимаешь? Из пяти членов КрИКа Иори самая хрупкая и беззащитная. Других настолько нестабильных я в жизни не видела.
В памяти Тайти всплыл его разговор с Нагасэ, когда она была в [теле Аоки]. За очень короткое время Нагасэ успела побывать совсем разной. Стоит ли это называть просто «множеством лиц» или же «нестабильностью»?
– И такие хрупкие девушки как раз в твоем вкусе, верно? Ты ведь просто не можешь без того, чтобы стать для кого-то стеной, самому получить все раны, но ее защитить. Иначе ты можешь просто сломаться. Это у тебя, самопожертвовательного олуха, главный талант.
– …Не решай все за других, Инаба. Я о таком даже не думал.
Инаба, конечно, умно все расписала, однако лучше всех понимал его, Тайти, конечно же, он сам. И он не припоминал, чтобы разрешал Инабе делать все, что подскажет ей воображение.
– Ну не знаю… – пробормотала Инаба и крутанула в руке мусорные щипцы. – В твоем случае многое просто не осознано. Поэтому все и плохо. И потом, должна тебе сказать… ты тоже нравишься Иори.
– Не, этого не может быть, – спокойным тоном ответил Тайти.
– Пф, скучная реакция. Второй раз, похоже, переплюнул первый.
Эта зараза повсюду устанавливает барьеры непонимания.
– Ты прямо столько знаешь? По-моему, Инаба, ты просто выдумываешь.
– Прошу прощения, но я всегда говорю только то, чему у меня есть доказательства. Иори очень нужно что-то, на что она могла бы опереться. Что-то, что доказало бы ей самой, что она существует, что бы ни случилось. По-моему, Тайти, для тебя с твоим отвратительным желанием служить другим это как раз то, что надо. Две кривые вещи друг другу отлично подходят, не так ли?
Это были жестокие слова.
– Ну, это ты здорово преувеличила…
– И потом, когда вы с Иори вместе, вы веселее всего.
Бесцеремонно выстрелив этими словами, она почему-то отвела глаза.
– Вот… как?
Когда Инаба сменила свою всегдашнюю саркастическую манеру речи на обычную, это сбило Тайти с толку.
– Ну, в конце концов, меня любое развитие событий устроит. Это ваши проблемы, можете делать что хотите. Меня это не касается.
Последние слова вечно сующая нос в чужие дела Инаба произнесла чуть смущенным голосом – возможно, осознав, насколько они для нее необычны, – и ускорила шаг.
Чтобы всегда открытая, циничная Инаба настолько глубоко лезла в души других людей – такое на памяти Тайти происходило впервые. Быть может, это было как-то связано с недавним обменом?
– Но, очевидно, Иори – самое слабое звено, – пробормотала Инаба с редким для себя выражением печали на лице. В сочетании с холодными манерами картина выходила очень странная.
– Слабое звено… в каком смысле?
– Эти «обмены личностями» кому угодно могут разрушить психику, но в первую очередь под угрозой именно Иори. Именно на нее обмены влияют хуже всего, – печально сказала Инаба.
– …Плохо влияют обмены, говоришь? Пожалуй, что да. Но «разрушить психику» – все-таки преувеличение, по-моему. Конечно, мы не знаем, когда случится что-то серьезное, но пока что возникают только небольшие проблемы, в целом до сих пор было все нормально, разве нет? Сами обмены пока что длятся не больше двух часов, в основном – меньше. Из-за таких мелочей беспокоиться – значит делать из мухи слона, потому что до сих пор же все нормально, – особо не задумываясь, небрежно ответил Тайти.
И, похоже, именно за эти слова на его голову обрушился гнев Инабы.
– Какой же ты идиот! – выкрикнула она едва ли не с ненавистью.
Остановившись и уткнувшись взглядом в землю, Инаба продолжила дрожащим голосом:
– Ты это все серьезно сказал сейчас?! Как вообще можно быть таким безмозглым оптимистом?! Сомневаться не приходится, среди нас всех тупица номер один – это ты, Тайти. Возможно, то, что ты – самопожертвовательный олух, парализовало твое чувство боли. Положение дел сейчас очень серьезное. Даже критическое. …Отчаянное. Произойти может что угодно, когда угодно и где угодно, кто-то может пораниться или вовсе развалиться – ничего удивительного, если так и будет. Ты хоть это понимаешь?! Ничего «нормального» нет в этих обменах, ничего!..