В моем воображении глобус в рентгеновском стиле вращается быстрее, чем когда-либо прежде. Я вздыхаю и бью головой о стену, держа глаза закрытыми еще несколько секунд, хотя это глупое желание, чтобы что-то произошло.
Но что-то происходит. Земной шар перестает вращаться и приближается к Калифорнии. Затем он мигает и приближается дальше, пока я не смотрю на небоскреб Кровавой Мафии.
— Что? — спрашиваю я и открываю глаза.
Маттео хмурится на меня.
— Что случилось?
Я оглядываю лифт и вижу, что все смотрят на меня.
— Я думаю… я думаю, что мои родители здесь.
Сводя брови, произнося эти слова, я пытаюсь понять, что они означают.
Знал ли Маттео все это время?
Он скрывал их от меня?
Поэтому он извинился в самолете?
Мой желудок скручивается от неуверенности. Он подходит ближе, чувствуя мое беспокойство через связь.
— Деми, ты в порядке?
Я смотрю на него красными глазами.
— Как долго ты собирался скрывать их?
Я толкаю его в грудь, и он отшатывается скорее от удивления, чем от силы удара.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
Я рычу и прыгаю к нему. Грейсон хватает меня за талию и прижимает к себе. Я вырываюсь из его хватки.
— Ты тоже в этом участвовал? Вы все замешаны?
Эвелин и Алисса обмениваются обеспокоенными взглядами. Морщины, образующиеся на лбу Эвелин, меня бесят.
Она знала. Я называю ее поступок дерьмом.
Она должна была знать.
— Полегче, тигрица. Мы не похищали твоих родителей. Умоляющий тон Грейсона на этот раз не сработал.
Мне надоело быть пешкой Кровавой Мафии.
— Тогда почему они здесь?
Я выкрикиваю вопрос и бью затылком в лицо Грейсона, заставляя себя кричать от боли.
— Зандер их искал. Может, он их нашел, — говорит Маттео тихим голосом. Он достает телефон и смотрит на экран. Затем он хмурится. — Он так и не отправил мне ответного сообщения. Я просил его продолжить поиск твоих родителей, прежде чем мы уехали сегодня.
Он сделал это?
Ну теперь мне неловко.
— Мне жаль, что я обвинила тебя… Я…
— Тебе не нужно объяснять. Раньше мы делали хуже. Это естественное предположение. Кольт стоит передо мной и прижимает ладонь к моей щеке. — Мы теперь не враги.
Закусив губу, я киваю и опускаю взгляд. Им трудно доверять. Я ожидаю нового предательства даже после моей связи с Маттео и примирения с Кольтом и Грейсоном.
Сказать, что доверие — это моя личная проблема, значит не сказать ничего.
Кольт отходит в сторону. Губы Маттео опускаются, а костяшки пальцев в том месте, где он сжимает мобильное устройство, белеют.
— Почему ты выглядишь обеспокоенным?
Грейсон отпускает меня, когда я вырываюсь из его рук и подхожу к Маттео. Лифт ведет на первый этаж, где находится «Витая Спираль»
Маттео поворачивает голову в сторону клуба и глубоко вдыхает. Затем он издает леденящий кровь рык.
— Никс.
Он исчезает в следующую секунду.
— Черт, — говорит Эвелин, выскакивая из лифта.
Глядя на Кольта и Грейсона, я скрещиваю руки на груди.
— Кто-нибудь хочет рассказать мне, что происходит?
Алисса хватает меня за руку.
— Если у Маттео не было твоих родителей, а они сейчас здесь, значит, они были у Никс. Это плохо, — шепчет она.
Я сжимаю зубы до боли.
История моей жизни. В последнее время все было плохо.
— Время убить вампира. Используя свою сверхскорость, я мчусь за Маттео.
Никс здесь. У нее есть мои родители.
Она умрет.
В «Витой Спирали» горит каждая лампочка. Свет на сцене, верхний свет, освещение в баре и даже свет в коридоре, ведущем в ванную, включены. Эвелин и Маттео стоят посреди танцпола и смотрят на самое великолепное существо, которое я когда-либо видела за всю свою жизнь.
Ее черные волосы длинные и вьющиеся, кожа бледная, как и следовало ожидать, когда вы слышите слово «вампир», а глаза светло-голубые. Ее губы полные и растянуты в красивой улыбке, которая подчеркивает ее острые скулы.
Однако она не удерживает мое внимание надолго, потому что за ее спиной связаны Зандер, Зена и мои родители.
Тело женщины лежит у ее ног. Ее черные волосы рассыпаются позади нее, обнажая две кровавые колотые раны.
— Лейси, — шепчет Грейсон, входя в клуб. — Что ты сделала? Его слова наполнены гневом, и он бросается к ней.