Я взяла вилку и вяло ковырнула овощное рагу. Уж что-что, но есть сейчас хотелось не больше, чем повторить вчерашнее, а в дверях кухни показался отец. Позади него торопился Ярослав. Снова делал огромные восхищённые глаза.
«Поросёнок, – зыркнула я на брата. – Рад-доволен, что не ему влетит». Отец тем временем грузно опустился за стол напротив меня, а я, опустив голову, продолжала мучить рагу.
– Ну что, сударыня, объяснитесь. Будьте любезны.
– Серёжа, пусть ребёнок поест сначала, – вступилась мама, но тщетно.
– Вот пускай ест и рассказывает.
Мама поджала губы, но спорить не стала. Я совсем скисла. Что говорить? И без меня знают, что было, но вслух сказала лишь:
– Виновата.
– Та-ак... Чистосердечным решила давить? Ну и как поступим, молодая-интересная?
Вопрос повис в воздухе, а я, не оставляя в покое особо вёрткую фасолину, пыталась понять, злится отец или нет.
– Поймём, простим? – предложила робко, и на отцовских губах проступила еле сдерживаемая улыбка.
Зря он всё-таки бороду сбрил. Был на вид строгий, как медведь, а теперь все эмоции на лице. Я улыбнулась смелее. Папа тоже. Однако тотчас без тени веселья заявил:
– Пожалуй, на квартиру мы тебя пока не пустим, Лиззи. Считай, у тебя административка. За непотребства на виду у родителей. Приговор, – хлопнул он ладонью по столу, как судейским молотком, – домашний арест!
Арест? В мои-то годы?
– Хорошо. Если вам так спокойнее... останусь, – спрятала я. Знала, папа просто волнуется. Горячится и вояку из себя строит. Отойдёт не сегодня-завтра, а там уж скостим «срок».
– Вот и славно, – обрадовался отец. – Побудешь у нас ещё маленько. А то носа не казала, как со своим этим... Мак-сом связалась. Мать вся на нет извелась.
− Се-рё-жа… − опасливо глянула мама.
− А что «Серёжа»? Сама ведь не признаешься, − искренне удивился отец. – Ладно, Марина, корми мужа. Как волк голодный.
Буря миновала. Мама с облегчением загремела тарелками и принялась пересказывать всё, что за день у неё в клинике приключилось. Семейный ужин – классика жанра, а значит, допрос позади. Правда, к еде я так и не притронулась. Поковырялась в тарелке для виду и сбежала к себе, забралась с ногами на кровать, обняла подушку и сцапала смартфон. Набрала Риту.
– Лиз! Ну наконец-то! – встретила подруга. – Живая?
– Да как сказать... Отец помиловал, съела полторы фасолины.
– Скоро буду, – отозвалась Марго и кинула трубку.
Я отбросила смартфон на постель. Со вздохом завалилась набок и поднесла к глазам ноющую от боли руку. Сжала-разжала пальцы, потрясла… Ни царапинки.
Да что со мной вчера было? Галлюцинации? Вряд ли. Я же как стёклышко была трезвая. Тогда что произошло? Кто ответит?
− Алик… − вдруг звякнуло в памяти. – Точно! Алик-бармен!
Я снова схватила телефон и развернула страничку соцсетей. Долго искать единственного свидетеля не пришлось. Память на лица у меня отменная, а профиль бармена, подписанный как Alikar Sand, пестрел живыми фото. Ещё и в месте работы был указан злополучный «DreiCool».
Недолго думая, я скинула парню сообщение:
− Привет. Помнишь меня? Мы вчера в клубе познакомились.
Бармен был в сети, но молчал долго. К счастью, всё же ответил:
− Смутно. Может, освежишь память?:)
Я фыркнула. Кто бы мне ещё освежил.
− Со мной парень был в костюме вампира. Мерзкий такой. И ещё женщина в алом платье.
Алик снова молчал, и я собралась с духом. Решила дожимать.
− В общем, ты не помнишь, что вчера случилось у нас? Скандал или?..
Бармен прочёл. Тишина, тишина… а затем выкатил тираду голосовым сообщением:
− Слушай, Лиза… Лиза, да? Ты извини, но я даже тебя фигово помню. Не то, чтобы каких-то там вампиров. Хах! Чёрт пойми что... вроде не надирался, – Алик бархатисто посмеялся, но голос его звучал правдиво, будто бы даже смущённо. – В общем, Лизок, если мы с тобой там… трам-пам… короче, если мы замутили, ты уж прости. Повторить, наверное, не получится. У меня как бы невеста есть. Во-от… Но ты не обижайся. По фоткам ты огонь! Я бы даже… Но ты это... не болтай там сильно о нас. Окей? У меня, видишь, работа какая. По-другому жить ваще нереально!