Особенно колокольчики.
Мама, конечно, ругалась, мол, годы учёбы псу под хвост, но я клялась, что со всем разберусь, и для верности глядела побитым щенком. Ведь что поделать? Денег я у родителей не просила даже в трудные времена, а в книжном мне было спокойно и уютно как нигде. К тому же мы с напарником Гришей работали посменно. Значит, оставалось время писать курсовые для студентов. Всё копеечка. Так что бедствовать я не собиралась, в чём поспешила убедить маму.
Но после разрыва с Максом, я словно из самолёта без парашюта вывалилась. Ничего не хотелось ни видеть, ни слышать, и Гриша – так зовут коллегу, – великодушно предложил отдохнуть недельку. Заесть горе-горькое шоколадом и прийти в себя.
Его добротой я воспользовалась, но пора и честь знать. Так что сегодня я поднялась пораньше, плотно позавтракала, взяла модную сумку вместо любимого потрёпанного рюкзака и отправилась трудиться на благо цивилизации.
Гриша – робкий долговязый паренёк – встретил меня радостной улыбкой и раскинул руки для объятий.
– Какие люди!
– Привет, Гринь.
– Ты как? – поправил друг очки на переносице.
Жаловаться не хотелось, потому я просто рукой помахала, мол, такое себе, но живы будем. Не помрём.
– Ну, хоть так, – залучился Гриша улыбкой. − Рад тебя видеть. Очень.
– И я... рада.
Я отвела взгляд. Рита частенько твердила: Гришка от меня без ума, и я порой замечала излишнее, граничащее с романтикой внимание, но… Похоже, хорошие парни не в моём вкусе.
Снова, как назло, вспомнился Макс.
– Ты в гости зашла, или?.. – уставился на меня Гриша.
– Или. Возвращаюсь к трудовым будням.
Парень заметно просиял.
– Круть! Без тебя тухло было. Сделать кофейку?
Я закивала, и Гриша пружинисто пошагал в подсобку, где хозяйка обустроила подобие кухоньки. Выглядел друг по-настоящему счастливым, а вот я в тревоге закусила губу. Молилась, чтобы у Гришки хватило ума и не хватило смелости предложить встречаться. Терять друга очень не хотелось, а ответить взаимностью я не смогу.
Зов из подсобки пару минут спустя заставил насторожиться ещё пуще:
– Лиз, может, отрабоатем день вместе?
– Гриш, да справлюсь я, чего ты паникуешь?
– Ну, нет. Тебе нужен помощник сегодня, – вернулся Гринька с парой чашек ароматного кофе.
Выглядел друг, как щеночек на прогулке. Модный взъерошенный чуб горделиво топорщился, и я не смогла выставить слово против. Отработаем вместе. Хотя одной мне было бы спокойнее. Но стоило окунуться в дела, изначальная неловкость растаяла. Я даже дёргаться перестала всякий раз, когда Гришка выныривал откуда ни возьмись и завоил пустую болтовню.
Верно говорят, хандра дела боится.
Закончив вылавливать книги, не попадавшие в тематику стеллажей, я разложила по контейнерам цветные ластики, расправила веера открыток на подставке и по обыкновению схватила любимый читанный-перечитанный роман. Только уселась за стойкой, как встревоженные колокольчики на двери звякнули. Я подняла взгляд. Губы по привычке расплылись в приветливой улыбке.
– Доброе…
Вместо слов раздался сдавленный бульк, а сама я пулей метнулась под стойку − на пороге собственной персоной стоял мой лютый страх. Недодракула Велор. Я слышала каждый шаг, приближающий вампирюгу к «ресепшену», а в голове билась одна мысль: «Заметил? Нет?»
Замутило. Я стиснула зубы. Только бы позорно не отключиться опять прямо под стойкой! Казалось, даже сердце забилось быстрее обычного где-то в глотке, а удары его раскатами грома разносились по крохотному магазинчику и выдавали меня с потрохами.
Наконец шаги остановились. Я задрожала всем телом и скрестила пальцы на руках и ногах.
Гриша, спасай. Спасай, родненький!
– Эй, – недовольно позвал Велор. − Здесь вымерли все?
Недовольство вампирюги росло со скоростью сели в горах. Я будто кожей его ощущала! Благо из-за книжных стеллажей вынырнул Гриша. Меня под стойкой друг заметил сразу и глаза у него округлились. Я отчаянно замотала головой, мол: «Нет меня здесь! Нет!» − и парень на удивление понял.