– Это ответ? – фыркнула я.
– Первая буква, – хмыкнул вампирюга, крутанул меня волчком и припёр к стене.
Читать по губам я не училась, но Дракула «вещал» доходчиво. Глубокий поцелуй – жажда. Лёгкий укус – предвкушение... Вампирюга не стесняясь «выбивал» из меня запятые-вздохи и восклицательные знаки-стоны. Мне даже казалось, будто мы на сцене! Каждую секунду ждала, что нас поймают, разоблачат и закидают помидорами. Но вскоре мы словно за кулисы скользнули и остались одни.
Шаг, вдох. Пол плывёт из-под ног. Сейчас упаду!
Я обвила руками шею Велора и поднялась на носочки. С каждым прикосновением, с каждым поцелуем во мне будто что-то умирало и восставало вновь. Ярче, быстрее, жарче...
Дракула отстранился первым. Сама я бы ни за что не смогла.
– Понимаешь теперь? – прошептал он хрипло, упёршись лбом в лоб. – Тебе-лучше-ночевать-у-себя. Проклятие едва разрушено. Любая близость – риск. Я не хочу привязать...
– Не хочешь привязать меня? Или себя?
Я застыла, но Велор лишь засмеялся и осыпал меня короткими поцелуями в бровь и переносицу.
– Наивная. Думаешь, обязательств боюсь?
– Ещё не поняла. Ты же... ветер.
– Может, и ветер, – кивнул Велор. – Но не дурак. Знаю, что с огнём шутки плохи.
Он снова рассмеялся, а я расслабилась. Взялась перебирать его чёрные, как дёготь пряди.
– Слушай, – протянула несмело, – если гонишь меня из-за того, что сказала Аяла... Так ты не бойся. Приставать к тебе я не стану.
– Досадно. Это многое бы упростило.
Велор смотрел не отрываясь. Движения строгих губ завораживали. Шутит или говорит серьёзно? Я привычно потянулась к нему мыслью и... ничего. Будто мост перед носом разобрали, и мне некуда податься. Стало так тоскливо... Тотчас вспомнились слова ведуньи: заклятие оставило шрамы. Не заполняйте раны друг другом.
Аяла, милая, ты нас будто прокляла!
– Ладно, – сдалась я и разжала пальцы на шее вампирюги. – Раз нельзя, значит, нельзя. Тогда до завтра? – и глянула из-под ресниц.
Уловка сработала.
– Издеваешься, – проворчал Велор и до боли стиснул мои рёбра.
Всё завелось по новой. Запятые, тире многоточия... Мы с Дракулой говорили на одном языке. От волнения немели пальцы, каждый вздох грозился превратиться в стон, а Велор всё больше входил во вкус. Ногой толкнул дверь своей спальни и потянул меня за собой.
Пульс забился в висках.
– Стой! – упёрлась я вампирюге в грудь. – Ты же сказал, сегодня лучше врозь.
– Ты обещала не приставать, – заломил бровь Велор.
Я рассмеялась. Ну, Дракула!
Мы ещё долго целовались прямо там, на пороге. Странно, прежняя дикая жажда во мне утихла и сменилась бескрайней нежностью. Я гладила лицо вампирюги и прижималась к прохладным губам. Велор отвечал, и все тревоги, все ужасы дня таяли. На душе стало хорошо, как прежде. Будто мы с вампирюгой вновь неделимое целое.
Пламя и Ветер.
– ...плести связь, допустимую в нашем измерении, – вмешалась память голосом ведуньи, и я украдкой улыбнулась. Раз с ведьмой справились, с такой ерундой, как человеческие отношения, сладим. Верно?
Я как раз воображала, как мы с Дракулой клеим обои и едим тосты по утрам, когда половицы на лестнице заскрипели. Скорые шаги несли кого-то наверх.
– Велор? – послышался оклик.
Я обернулась. Это был Эд. Странно... так быстро вернулся. На полпути Гришку высадил? Дракула, кажется, задался тем же вопросом. Нахмурился, но из объятий меня не выпустил. Даже будто крепче к себе прижал.
Ревнивец.
– Чего хотел? – бросил он, не глянув на брата, а я аж поёжилась и уткнулась носом ему в грудь. До того голос сталью звенел.
Но Эдмонд не уступал.
– Спускайся. Поговорить надо.
– Подождёт. Мы спать.
Велор подтолкнул меня в спальню и уже потянул за нами дверь, как Эдмонд вскинул руку и решительно шагнул вперёд.
– Не подождёт! Велор, ты мне нужен. Срочно!
В голосе кровопийцы проскочил целый товарняк эмоций: страх, надежда, отчаяние, тревога... Даже я их поймала и остолбенела. Велор обернулся и с недоумением уставился на брата. Воцарилось молчание, а мне не впервой показалось, будто братья говорили без слов.