– Очень красиво! Спасибо тебе огромное.
– Было бы за что, – медленно подошёл к кровати Велор и без приглашения сел, а затем и вовсе лёг. Подложил руки под голову и уставился в потолок.
А я суматошно подбирала слова.
– Лампа волшебная, – ничего лучше так и не придумалось. – Ты над ней помагичил?
Дракула перевёл на меня усталый взгляд.
– Помагичил?
– Навёл чары.
Велор малость растормошился, почти улыбался.
– Это была шутка, – вконец смутилась я. – Над шуткой надо просто посмеяться.
– Ха-ха, – подыграл вампирюга и снова вперился взглядом в потолок.
Я отвернулась к смартфону, но ненадолго. Странно было... ощущать Велора за спиной. Ещё и на моей кровати.
– А много вас? – спросила я, не глядя на полуночного гостя.
Гость на удивление оказался разговорчив. Без пояснений понял, что речь о вампирах.
– Здесь нет. Немного.
Я поджала губы. Дракула нарочно кратко отвечает? Хочет, чтобы извелась от любопытства? Пришлось снова развернуться лицом к вампирюге.
– Возникает разумный вопрос: а где много?
– Хм-м…
Велор не спешил продолжать. Пришлось делиться догадками.
– Вы ведь не отсюда, верно?
– Верно, – Дракула перевернулся набок и, подперев лицо кулаком, уставился на меня в упор, будто приглашал продолжить разговор.
Уговаривать меня не пришлось.
– Вы единственные вампиры здесь?
– Конечно, нет, – фыркнул Велор, но я не смутилась.
– И они такие же, как вы?
– Да как сказать... Не совсем.
Я молчала. Ждала.
– Здесь не слишком много семей, – прикрыл глаза Велор, словно припоминал. – Бо́льшую часть уничтожили люди ещё давно.
Перед глазами предстала картинка: толпа крестьян, вооружённая вилами и факелами.
– Ужас какой…
– Ничего ужасного. Кровопийцы сами виноваты. Им хотелось больше крови, чтобы творить магию. И каннибализм в то время процветал. Кровопийцы губили деревни. За то и поплатились. Людей было больше. Так и осталось.
– А сейчас?.. – тихонько призвала я Дракулу продолжить рассказ.
– Сейчас всё иначе, – охотно отвечал вампирюга и перекатился на спину, заложил руки за голову. – Кровопийцы живут среди людей скрытно. Превратились в сказки и старательно поддерживают имидж. Отдельные семьи ещё блюдут чистоту крови, но многие заключает браки с людьми.
Слово «брак» смутило. Вспомнились тычки и подмигивания Маргариты.
– А можно, например, человеку… – не знала я, куда от смущения деться, – стать вампиром?
Велор глянул так, словно я сморозила чушь несусветную.
– А ты можешь сменить разрез глаз или цвет кожи? – вскинул брови он, а получив отрицательный ответ, добавил. – Потребность в кровопитии – не диагноз, Лиза. Вампиризм не заразен. Это просто... другая форма существования.
Я ощутимо поалела и нахмурилась.
– Тогда, выходит, легенды нарочно лгут? Пишут, что такие, как вы – бледные мертвецы.
– В стародавние времена в этом мире кровопийцы жили рядом с людьми в лесах и пещерах. Охотились по ночам, днём спали, так что загорать было некогда, – хмыкнул Велор. – А если серьёзно, кровопийцы прежних лет круто просчитались. Их род здесь слабеет, призывать стихии им не под силу, а у людей, и без того многочисленных, оказалась масса преимуществ. Уж в том, как передавать из уст в уста догмы и тасовать чёрное на белое – человеку равных нет. Охотники за нечистью порезвились вовсю в своё время. Однако далеко не все россказни есть сказки, – вампирюга помолчал и внезапно спросил. – Как думаешь, что будет, если вытащить летучую мышь на свет?
Я растерялась и не нашлась что ответить.
– Она будет верещать как резаная, Лиза, – точно профессор отчеканил Велор. – Отсюда миф о светобоязни кровопийц. Говорю же, им пришлось прятаться и действовать скрытно, после того, как люди объявили охоту. Хотя отрицать, что для Сынов Ночи тёмное время суток самое приятное, тоже глупо. Я вот, к примеру, люблю ночь, – задумчиво смотрел Дракула в потолок, разукрашенный бликами ночника.
– А как вы очутились здесь? – от любопытства я подалась вперёд, стул опасно скрипнул. – Раз уж вы не с Земли...