Не оборотень. Дракон… Но вдруг… вдруг мадам права. Драконы хотят убить принцессу Ноэль, чтобы отомстить. Звучит бредово, но, тем не менее, мне страшно. Очень страшно. И вместо того, чтобы принять протянутую руку, я еще дальше отползаю.
– Ваше высочество, не дурите, – хмурится Маркус.
Подается вперед, обхватывает длинными пальцами мое запястье и тянет на себя.
– Что вы себе позволяете? – возмущается мадам Кану.
Дуэнья приходит в себя довольно-таки быстро, выбирается из укрытия с видом величественной королевы и притягивает меня к себе, пытаясь закрыть своим телом.
Маркусу приходится выпустить мою руку. Он гневно скрипит зубами и хмурит брови. Затем устало проводит рукой по лицу и шумно вздыхает.
– Ничего плохого я принцессе не сделаю, уважаемая мадам. Но карета поломана. На починку уйдут сутки. Ждать так долго у меня нет ни желания, ни возможности. Поэтому весь кортеж остается в Корбэтте, а я забираю принцессу в Атар.
– Как забираете? Никуда она не поедет. В конце концов, это неприлично! – кипит гневом Кану.
– Жизнь принцессы важнее приличий, и смею напомнить, на нас только что напали, − жестко произносит. − Тем более, что во дворце сейчас проживает моя жена, леди Сабина Вейланд, и бабушка, вдовствующая графиня Лирой.
– Оборотни? – хрипло уточняю из-за спины дуэньи. – На нас они напали?
Мне тоже не очень хочется ехать с драконом. Во-первых, откровения дуэньи еще слишком свежи в памяти. А во-вторых, элементарно боюсь себя выдать. Сейчас я практически не контактирую с драконами, фразы прощания и приветствия ни в счет. Но что будет, если я наедине с Маркусом Вейландом проведу почти сутки? Да любая моя неосторожная реплика может посеять зерно сомнения в его сознании.
– Возможно, – пожимает плечами дракон. – В любом случае вас нужно доставить в королевский дворец как можно быстрее.
На этом терпение ящера заканчивается, и он снова хватает меня за руку. Я и сообразить ничего не успеваю, как оказываюсь снаружи.
– Не смотрите, принцесса, – приказывает дракон.
Но уже слишком поздно. Взгляд скользит по распростертым изувеченным телам. Почти на всех цвета Ханара.
– Бут... – хрипло шепчу, завидев знакомую фигуру.
Сердце сжимается в ужасе. Так много крови. Так много смертей. И все из-за меня.
– Я же сказал, не смотрите! – рычит Маркус и прижимает мою голову к своей груди, стараясь закрыть обзор.
Но перед глазами уже навеки отпечаталась кровавая картина. И рыдания замирают в груди острой болью. Мне жалко этих людей, жалко даже Атена, который так грубо и бесчеловечно повелся со мной. А видеть Бута, его лежащее ничком тело с неестественно вывернутой рукой, выше моих сил. Он явно не заслужил смерти, и по-доброму отнесся ко мне.
Сознание заволакивает туман. Я даже не замечаю, как оказываюсь верхом на коне. сквозь пелерину и теплую ткань платья чувствую холодные доспехи Маркуса Вейланда. Он сидит позади, крепко прижимая меня к себе и отрывисто отдает приказы Колу. Из дверей кареты выглядывает любопытная Дениз. Мадам Кану я не вижу, но ручаюсь, сейчас она кипит от гнева. В этот момент мой взгляд падает вниз, на вялую пожелтевшую траву под копытами лошади, и к горлу подкатывает тошнота. Боже мой, насколько же высоко я сижу. Так и шею сломать можно.
Цепляюсь пальцами за переднюю луку седла и делаю несколько шумных выдохов, чтобы успокоиться.
– В чем дело, ваше высочество? – интересуется Маркус.
Невнятно мычу в ответ, крепко сжимая зубы. Боюсь, если открою рот, то не смогу удержаться от крика. Но первый же шаг коня все-таки вызывает у меня испуганный громкий выдох.
– Все в порядке, – отвечаю, шатаясь на лошадиной спине, как канатоходец на тросе.
Как тут удержать равновесие, если это чудовище двигается под тобой.
– Расслабьтесь, ваше высочество, – говорит Маркус. – Откиньтесь назад, так будет гораздо легче подстроиться под шаг коня. И вы не так быстро устанете.
– Нам долго ехать? – слегка встряхиваю головой.
Непослушные пряди выбились из прически и упали на глаза.
– Долго. Перерывы будем делать по необходимости и весьма короткие. Я рассчитываю, что уже утром мы будем въезжать в ворота королевского дворца.
Киваю в ответ, но спину держу прямо. Не могу я настолько расслабиться в руках дракона.
– Можете пока немного подремать, – продолжает дракон.
Вздрагиваю, не веря своим ушам. Он шутит? Как после всего случившегося можно спокойно закрыть глаза и уснуть?
– Спасибо, – фыркаю в ответ.
Но вскоре понимаю, что Маркус таки оказался прав. Вслед за нервным возбуждением приходит апатия и слабость. Глаза сами собой закрываются, и я незаметно для себя откидываюсь на грудь дракону и сладко зеваю. Веки слипаются, руки и ноги становятся тяжелыми и непослушными, сознание обволакивает дрема.