– Пока что вам придется проехать в участок, – сказал полицейской Эндо; та смерила Сино испепеляющим взглядом.
– Пфф, ну ладно, – ответила Эндо, собрала свои вещи и вышла из комнаты.
Месть последовала незамедлительно.
Применив дьяволоподобные детективные способности, не свойственные прежде ее компании, Эндо разнюхала, почему Сино жила одна: пять лет назад в провинциальной префектуре она была вовлечена в «происшествие», о котором даже в Интернете уже почти все забыли. О ее прошлом стало известно всей школе. Число учеников, желающих общаться с Сино, мгновенно упало до нуля, и даже учителя старались не смотреть на нее прямо.
Все вернулось к тому же состоянию, что было в средней школе.
Но Сино считала, что это и к лучшему.
Ее слабость – желание завести друзей – ослепила ее. Спасти человека не может никто, кроме него самого. У нее не было выбора, кроме как самой стать сильнее, самой избавиться от ран, оставленных «тем происшествием». Друзья для этого были не нужны. Скорее уж нужны были враги. Враги, с которыми можно сражаться, – врагами были все вокруг нее.
Сглотнув, Сино сделала глубокий вдох и взглянула Эндо прямо в глаза.
В этих прищуренных глазах плескался опасный свет. От улыбки не осталось и следа. Эндо тихо произнесла:
– Чего еще? Вали давай побыстрее.
– Не хочу.
– …Эээ?
– Не хочу. Я не собираюсь одалживать вам деньги, – ответила Сино, не отводя взгляда.
Столь твердый отказ наверняка вызовет еще большую злобу и враждебность. Сино это знала, но выполнять их приказы все равно не собиралась. Послушаться их – значило сбежать, предать ту слабую решимость, которая у нее оставалось; этого она делать не хотела. Не из-за Эндо – просто она не хотела показывать самой себе свою слабость. Чтобы стать сильнее, она прожила последние пять лет, думая так. Если она сейчас поддастся, те усилия пойдут прахом.
– Ах ты сучка… не смей смотреть на меня, как на дерьмо.
Эндо шагнула вперед, мигнув правым глазом. Две других тут же встали позади Сино, окружив ее плотным кольцом.
– …Мне пора идти, подвиньтесь, – тихо проговорила Сино. Неважно, сколько они будут ей угрожать, – у Эндо кишка тонка перейти к реальным действиям. Дома эти девушки были вполне обычными, послушными детьми. Они должны были давно уже усвоить, что доводить дело до вмешательства полиции нельзя.
Но.
Эндо прекрасно знала слабое место Сино – ее беззащитную сторону.
Губы насмешливо искривились, заблестев еще ярче.
Эндо медленно подняла правый кулак и нацелила его в переносицу Сино. Затем высвободила из кулака большой и указательный пальцы, по-детски изобразив «пистолетик». Глупый детский жест.
Однако от одного этого жеста все тело Сино обдало холодом.
Ноги постепенно лишились сил. Центр тяжести, казалось, был где-то далеко-далеко. Проулок лишился цветов, стал серым – цвет остался лишь у указательного пальца Эндо перед ее лицом. Сино не могла отвести глаз от блестящего длинного ногтя этого пальца. Сердце понеслось вскачь, в ушах зазвенело, этот звон был все выше и выше…
– Бах! – неожиданно выкрикнула Эндо. И практически мгновенно из глотки Сино вырвался душераздирающий вопль. Сино не могла остановить дрожь, шедшую из самых глубин ее тела.
– Пфффт… эй, Асада. – все еще держа палец возле ее переносицы, Эндо заговорила смеющимся голосом. – Знаешь, у моего старшего братца есть куча моделек стволов. Я их как-нибудь тебе покажу в школе. Ты ведь их любишь, пистолеты, да?
– …
Язык Сино не слушался, он лишь дрожал в пересохшем рту.
Сино дергаными движениями замотала головой. Если в школе ей внезапно покажут реплику настоящего оружия, она, скорее всего, свалится в обморок тут же, на месте. От одной лишь мысли об этом ее желудок стиснуло, и она согнулась.
– Эй, эй, не вздумай блевать, Асада…
Снова эти смеющиеся голоса позади нее.
– Но когда ты начнешь блевать и свалишься в обморок посреди урока мировой истории, потом тебе придется туго, да.
– Кстати, я слышала, что старики, когда напьются, часто блюют.
Взрыв хохота.
Я хочу сбежать. Хорошо бы я могла убежать. Но не могу. Две противоположенные мысли громким эхом отдавались в голове Сино.
– Ладно, пока что нам хватит того, что у тебя есть при себе, Асада. Все равно вид у тебя дерьмовый.
Эндо потянулась к сумке, которую Сино держала в правой руке; у Сино не было сил сопротивляться. Не думай об этом, не вспоминай. Но картина в ее памяти ожила во всем черном великолепии. Тяжелое, влажное ощущение железа. Запах пороха в носу…