Придумывая себе различные оправдания, я скосил взгляд влево.
Асуна сидела, ровно поставив ноги и сложив руки на коленях, прямо как во время самого первого тактического совещания в Толбане. Едва видневшееся из-под капюшона лицо казалось безмятежным, будто она совсем не злилась.
— Слушай… — шепнул я и сглотнул, не в силах закончить фразу.
В этот самый момент я увидел в её прищуренных глазах голубое пламя.
Она не просто не в духе.
Никогда ещё на моей памяти рапиристка с самым высоким DPS среди всех собравшихся здесь игроков не была в такой искренней, чудовищной ярости.
— В таком случае перейдём к следующей теме. Передаю слово Кибао, — заявил Линд, и Кибао вскочил, словно только этого и дожидался.
Я же застыл вполоборота и смотрел не на трибуну и не на лицо Асуны, а куда-то в пустоту между ними.
Несмотря на все оговорки, мы с Асуной вот уже несколько дней ходим группой, и за это время я научился точно распознавать её негодование. Однако понять, чем именно оно вызвано, было не так-то просто. Я выделил трёх возможных виновников: себя, Линда и Кибао, но затруднился с выбором.
Вряд ли виноват Кибао. Асуна с ним, конечно, не ладит (когда мы чудом разминулись с ним в пещере, на её лице мелькнула явная гримаса отвращения), но за время совещания он успел только поприветствовать собравшихся и присесть на стул.
Хотелось верить, что я тоже ни при чём. Да, меня угораздило отклонить приглашение в гильдию, не посоветовавшись с Асуной. Но если бы её это задело, она не стала бы сердиться молча, а перебила бы меня на полуслове. К тому же взгляд пылающих глаз был обращён не на меня, а на трибуну.
По методу исключения остаётся только один возможный виновник: Линд. Скорее всего, Асуну привели в бешенство высказывания главы DKB.
Пока я рассуждал, с трибуны уже выступал, активно жестикулируя, глава ALS:
— Значтак, наша цель — Третий уровень за неделю! За четыре дня дойдём до лабиринта, за два завалим босса! Чё для этого надо? Ясен пень — побольше голов на передовой! В сорок тел мы будем возиться целую вечность, так что надо живее набирать людей, которые хотят вместе с нами победить эту чёртову игру!
Страстная речь Кибао была встречена радостными возгласами, в основном со стороны зелёных. Хотя вопрос об укреплении рейдового состава действительно назрел, поиск новичков и быстрое прохождение уровня — вещи взаимоисключающие. Чем активнее фронтовики из обеих гильдий продвигаются вперёд, тем шире пропасть между ними и теми, кто покинул Стартовый город с запозданием. Даже Орландо и его «Храбрецы Легенд» пошли на обман игроков просто потому, что не увидели другого способа быстро наверстать упущенное.
Но всё это было не так важно по сравнению с куда более срочной задачей, вставшей передо мной. Нужно каким-то образом успокоить Асуну, а то она того и гляди накинется на Линда. Сейчас она каким-то чудом себя сдерживает, но сразу после окончания конференции может вскочить и учинить Линду допрос с пристрастием — и вряд ли члены DKB будут молча на это смотреть. Пока что Асуну там ждут с распростёртыми объятиями, но отношения между ней и одной из крупнейших гильдий ещё могут испортиться.
Кибао явно собирался ещё долго распинаться, поэтому я мысленно заглушил его речь, снова повернулся к Асуне и собрал всю свою решимость в кулак.
Однако, когда я уже собирался открыть рот, из-под капюшона донёсся низкий голос:
— Даже не пытайся меня отговорить. Слова этого человека и раньше действовали мне на нервы, но на этот раз я точно не успокоюсь, пока не скажу ему пару ласковых.
— Под этим разом ты имеешь в виду слова о том, что мы должны вступать в гильдии порознь? — на всякий случай уточнил я.
На мой вопрос Асуна никак не ответила — скорее всего, сочла ответ слишком очевидным. Вместо этого она заговорила ещё более суровым тоном:
— Хочу я вступать в гильдию или нет, одна или не одна — решать мне. Я могла бы простить его и промолчать, если бы он сказал это просто из вредности, но нет: он искренне убеждён, что должен наставлять других людей. Он думает, что иногда ему приходится отдавать суровые приказы, но в конце концов все они пойдут человеку на пользу. Более того, из-за этого он считает себя самоотверженным руководителем.
Я прекрасно понимал, что хлёсткие слова Асуны обращены не ко мне, но моя спина всё равно покрылась холодным потом. Узнай я случайно, что кто-то высказался в таком ключе обо мне, — неделю из комнаты не выходил бы.