Услышав этот разговор, Асуна приняла задумчивый вид, и я понял, о чем она думает. Если бы у Ниррнир были отец и мать, то один из них был бы главой семьи Нактоев. Но если юная Ниррнир в данный момент была главной, то ее родители, скорее всего, уже…
Я не был уверен, стоит ли мне действительно задавать этот вопрос. Вместо этого, это сделала Кизмель.
— Госпожа Ниррнир, у вас нет родителей или братьев и сестер?
— Нет, — подтвердила Ниррнир, и ее расслабленное выражение лица не изменилось, — мои мать и отец давно умерли. У меня не было братьев и сестер, и поэтому теперь я управляю домом. А как насчет твоей семьи, Кизмель?
Рыцарь опустила взгляд.
— Мои родители живут в городе на девятом этаже, а мою сестру призвали к Святому Древу во время битвы с Лесными эльфами всего пятьдесят дней назад.
— Понятно… Прими мои соболезнования.
Ниррнир сменила чайную чашку на бокал красного вина, который выпила с закрытыми глазами, подняв его отдавая честь памяти погибшей.
Она опустила пустой бокал, повертев его в руке, и сказала ни к кому не обращаясь:
— Люсулианцы и Калессианцы никак не могут прекратить свою борьбу, даже спустя столетия. Хотя, я не могу критиковать вас, я сама много лет ссорюсь с Корлоями.
— У меня нет ненависти к Лесным эльфам, но, возможно…
Кизмель замолчала и позволила словам повиснуть в воздухе. Когда она продолжила, это был уже сдавленный шепот.
— Возможно, если бы снова родился младенец, несущий в себе кровь двух жриц, отдавших свои жизни Святому Древу, чтобы остановить древнюю войну, мы могли бы, наконец, увидеть завершение этой очень долгой битвы… По крайней мере, так Ее Величество однажды мне сказала.
— Что?! — вскричал я.
Я тут же пожалел об этом, но уже не мог взять слова обратно, поэтому откашлялся и спросил, то, что было у меня на уме.
— Этот младенец жриц. Разве ты не говорила, что жрицы Святого Древа умерли много лет назад, во время Великого разделения? Так как же возможно… О! Неужели их потомки живы и сегодня?
— Это не так, — ответила рыцарь, качая головой, — во-первых, жрицы, служившие Святому Древу, не имеют потомков ни в Льюсуле, ни в Калес’О. Когда срок жизни жрицы приходит к концу, и сила ее молитвы ослабевает, где-то в королевстве рождается ребенок, который будет владеть этой силой, и вскоре станет следующей жрицей. Но даже спустя столько лет после Великого разделения, не родился ни один младенец, который обладал бы силой жриц. Не в Льюсуле, и я подозреваю, что и не в Калес’О…
— Понимаю…
Это был сюжетный архетип, который все часто видели, как в западном, так и в восточном фэнтези, но глядя на меланхоличное выражение лица Кизмель, было бы чересчур рассматривать его таким образом. У эльфов Айнкрада не было иного выбора, кроме как вырасти изгнанниками, украденными из своего прекрасного дома.
Так что в том, что Лесные эльфы хотели собрать шесть священных ключей, открыть Святилище, и вернуть парящую крепость на землю, было довольно много смысла. Проблема заключалась в том, что, согласно легендам Темных эльфов, открытие дверей Святилища спровоцирует в Айнкраде катастрофические разрушения. И, как утверждали Падшие эльфы, открытие Святилища приведет к тому, что даже величайшая магия, оставшаяся у людей, исчезнет без следа.
Было неясно, что именно повлечет за собой эта катастрофа, но был более чем нулевой шанс того, что Айнкрад рухнет вниз, и врезавшись как огромный метеорит в землю, уничтожит всех NPC, монстров и игроков. А это означает, что все мы действительно умрем. А если «величайшая магия, оставшаяся человечеству», о которой упоминал генерал Нолц из Падших, была нашим искусством мистического письма, которым эльфы называли наше игровое меню, тогда мы не могли бы менять снаряжение, изучать навыки или хранить предметы в нашем виртуальном хранилище. Это сделало бы достижение сотого этажа невыполнимой задачей.
Казалось невероятным, что прохождение квеста, который взяли только мы с Асуной, могло решить судьбу восьми тысяч других выживших игроков SAO, но после того, что произошло в Стахионе на шестом этаже, я уже не мог исключать такую возможность. После того, как гильдия ПК убила лорда Стахиона, никто больше не мог начать квест «Проклятие Стахиона». Если злой умысел одного игрока мог испортить основной квест целого этажа, я не мог категорически исключать возможность падения самого Айнкрада.
Мы должны были сделать все возможное, чтобы вернуть украденные Кисарой ключи, подумал я с новой решимостью.
Ниррнир захлопала в ладоши, разгоняя мрачную атмосферу.
—Кио, принеси всю одежду отца, которая у нас есть. Мы все будем выбирать то, что подойдет Кирито, — сказала она.