— О? Правильно ли я понимаю, что паж Гумберта по своей воле и по всей форме попросила вас через кадетов-соседей пожаловаться своему наставнику?
— Нет, она не просила, но…
Юджио невольно прикусил губу. Действительно, сама Френика не обращалась к ним за помощью, поэтому спорить с обвинениями в «беспочвенной клевете» было не так-то просто.
Но он не мог позволить себе спасовать перед развязной позой и ухмылкой Райоса и мерзким оскалом Гумберта.
— Значит, вы всё отрицаете? — строго спросил Юджио. — Вы отрицаете грубое обращение господина Гумберта с Френикой, его пажом?
— Хм-м, грубое? Вы выбираете очень странные слова, господин Юджио. Не могли бы вы внести ясность, о каких нарушениях правил академии идёт речь?
Юджио скрипнул зубами.
Хотя правила академии действуют только на её территории, для учеников они обладают той же силой, что Кодекс Запретов и основной закон Империи. Нет и быть не может тех, кто по своей воле осмелится их нарушить.
Юджио прекрасно понимал, что даже Гумберт не доходил в своём поведении до нарушений. Именно поэтому и нельзя было закрывать глаза на его жестокость. Своим поведением Гумберт словно кричал, что ему дозволено всё, что не запрещено правилами. Юджио глубоко вдохнул и продолжил:
— Но… но ведь мы как элитные курсанты должны наставлять пажей. Это значит, есть вещи, которые мы не имеем права делать, даже если они и не запрещены правилами академии!
— О-хо-хо, господин Юджио. Что, по-вашему, Гумберт сделал с Френикой?
— Я… я не…
Юджио не мог заставить Тизе и Ронье рассказать подробности, поэтому не знал, о каких конкретно «грубостях» идёт речь. Увидев, что Юджио не отвечает, Райос картинно развёл руками и покачал головой:
— Какая нелепость! Этот разговор начинает выводить меня из себя. Что скажешь, Гумберт? Может быть, ты припоминаешь вещи, о которых говорит господин Юджио?
До сих пор Гумберт сверлил взглядом нависшего над ними Юджио, но после слов Райоса тут же откинулся на спинку дивана и воскликнул:
— Что вы! Я не имею ни малейшего понятия, о чём он! Более того, моё отношение к Френике ни в коем случае нельзя назвать вульгарным… ведь она ни разу не возмущалась и не противилась! — курсант-кандидат провёл рукой по пепельным волосам, зачёсывая их назад, и язвительно ухмыльнулся. — Хотя несколько легкомысленных приказов я всё-таки отдавал. Как господин Юджио наверняка заметил, после нашей недавней битвы, завершившейся, к моему сожалению, ничьей, я начал тренироваться усерднее. Раньше я избегал подобных тренировок, опасаясь развить уродливую мускулатуру, поэтому у меня ожидаемо разболелось всё тело. В результате мне пришлось просить Френику, когда я вечером принимаю ванну, разминать моё тело руками. Ну а чтобы при этом она не промочила форму, я великодушно позволил ей раздеться до белья. Не понимаю, что здесь можно назвать грубым или вульгарным!
Гумберт испустил горловой смешок. Растерянно глядя на него, Юджио ощутил, как в глубине души пробуждается незнакомое чувство. Стоило ли убеждать этого человека, да ещё соблюдая нормы приличия? Разве в такой ситуации удар деревянным мечом не уместнее слов?
Юджио нестерпимо захотелось наставить на него меч и вызвать на дуэль — здесь и сейчас; правая рука дёрнулась, но обнаружила на поясе пустоту. Успокоившись парой глубоких вдохов и стараясь сдерживать эмоции, Юджио ответил:
— Господин Гумберт, вы действительно считаете… что вправе отдавать подобные приказы? Да, ваши действия не упоминаются в правилах, но лишь потому, что эти запреты очевидны и без письменных статей. Как у вас только достало наглости приказать пажу раздеться?
— Ха-ха-ха-ха-ха! — вдруг расхохотался притихший Райос. Уголки его рта растянулись до ушей, казалось, он уже давно ждал, когда Юджио скажет эти слова. — Ха-ха-ха! Вот уж не думал, что услышу такое из уст элитного курсанта Юджио, ха-ха-ха-ха! Господин Юджио, не вы ли, будучи пажом, каждый вечер раздевались по приказу великана-простолюдина?!
— Воистину удивительные слова, господин Райос! Сам раздевается по первому требованию, но смеет стыдить других людей, ха-ха-ха! — немедленно подключился Гумберт и пронзительно захохотал.
Нестерпимое желание проучить нахала вновь завладело Юджио, заставив его содрогнуться. Но когда он уже готов был произнести слова, балансирующие на грани правил, Кирито за спиной наступил ему на пятку и тем самым привёл в чувство.
Действительно, наставник Голгороссо пару раз в месяц приказывал Юджио снять одежду. Но он всего лишь изучал мышцы Юджио и указывал, над какими стоит поработать тщательнее, — ничего извращённого в этом не было. Однако Райос и Гумберт наверняка только и ждут, когда он начнёт оправдываться, чтобы вновь посмеяться — и не только над Юджио, но и над Голгороссо. Поэтому юноша сдержался и, немного придя в себя, тихо ответил: