— Что же, господин Райос, не пора ли Юджио увидеть главный номер сегодняшнего представления?
— Пора, Гумберт. Жаль, что нам не хватает ещё одного зрителя, но я устал ждать. Тем более что он наверняка скоро подтянется.
— «Представления»?.. «Устал ждать»?.. — не понимая, повторил Юджио.
Гумберт мотнул своим точёным подбородком. Аристократы развернулись, хлопнув полами халатов, и прошли в западную спальню. Мечнику ничего не оставалось, кроме как последовать за ними на ватных ногах.
В комнате, куда открыл дверь Гумберт, стоял плотный мрак и удушающий аромат благовоний. Райос и Гумберт по очереди скрылись внутри.
Юджио остановился, глядя на вытекающую из комнаты позёмку сизого дыма. Почему-то дым этот показался ему воплощением чистого, истинного зла, которого не должно быть ни в академии, ни во всём мире людей. Хуже того, которое он ощутил в дыме костров омерзительных гоблинов, встреченных два года назад в пещере под Краевым хребтом.
Юджио чуть было не отвернулся, но вдруг уловил в воздухе приятный запах, напоминающий листья сольбея. Запах формы Тизе!
— Тизе! Ронье! — выкрикнул он имена пажей и ворвался в спальню одновременно с тем, как зажглась настенная лампа.
Юджио увидел, что обе девушки лежат на огромной кровати с балдахином. Хотя, если говорить точнее, их свалили на кровать: обе были крепко обвязаны красной верёвкой поверх формы. Одурманенные дымом, они глядели в воздух неподвижным взглядом помутнённого сознания.
— Что за… П-почему… — машинально обронил Юджио.
Первым делом он хотел броситься к кровати, чтобы развязать верёвки, но…
— Ни с места, господин Юджио! — воскликнул Райос, выбрасывая в его сторону ладонь.
Юджио невольно перевёл взгляд на аристократа и хрипло выдавил:
— Ч… что всё это значит, господин Райос?! Зачем вы так поступили с нашими пажами?
— Мы были вынуждены наказать их, господин Юджио.
— Вынуждены?
— Именно. Младший кадет Штринен и младший кадет Арабель заявились сегодня в нашу комнату, не договорившись о визите заблаговременно, а кроме того, высказали в наш адрес возмутительные грубости.
— Какие ещё грубости? — машинально переспросил Юджио.
Гумберт отошёл от стены, ухмыльнулся и ответил:
— О да, они позволили себе невероятные высказывания. Как жаль, что вы этого не слышали… Только представьте, эти младшие аристократки обвинили меня, аристократа четвёртого ранга, в беспричинной жестокости по отношению к моему пажу и стремлении самоутвердиться за её счёт. А ведь я как курсант-кандидат стремлюсь воспитывать Френику должным образом! При всей моей терпимости я не мог позволить такой грубости остаться безнаказанной.
— И это ещё не все, господин Юджио! Они настолько потеряли разум, что попытались взвалить вину и на меня, соседа Гумберта. Я сказал, что не понимаю сути обвинений, и так удивился, когда услышал ответ… Девочки из семей шестого ранга заявили мне, наследнику знати третьего ранга, что у меня должна быть «гордость аристократа»! Ну и дела, мне даже нечего сказать!
Гумберт и Райос снова переглянулись и приглушённо рассмеялись.
Юджио уже не сомневался, что они с самого начала задумывали именно это. Гумберт знал, что его паж дружит с Тизе и Ронье. Он издевался над Френикой и унижал её, ожидая, когда пажи Кирито и Юджио придут к ним в комнату жаловаться.
Наверняка поначалу Тизе и Ронье старались тщательно выбирать слова, однако Райос и Гумберт спровоцировали их скользкими намёками, вынудив наговорить столько, что хватило на обвинение в грубости.
Однако…
— Господин Райос, даже если вы говорите правду, право дисциплинарного наказания ни в коем случае не разрешает вам связывать их и запирать в спальне! — заметил Юджио, продолжая бороться с закипающими чувствами.
Верёвки были намотаны только на одежду Тизе и Ронье и не вредили их телам. Однако правила академии гласят, что в наказание за грубость кадета можно принудить лишь к уборке, тренировке или состязанию. Связывание верёвками однозначно не входит ни в один из пунктов. Другими словами, наказание Райоса и Гумберта само по себе нарушает правила академии.
— Право дисциплинарного наказания? — переспросил вдруг долговязый Райос и нагнулся к Юджио. — Когда я говорил о том, что пользовался этим никчёмным правом?
— Ч… что вы хотите сказать? Правила академии строго определяют возможные наказания, которые кадеты могут понести за грубость…
— Вы неправильно всё поняли. Вы помните, что в правилах есть и такое уточнение: «Вышестоящие законы всегда имеют приоритет над дисциплинарными наказаниями»?