— Ты! Ты-ы! Что ты сделал?! Тридца… Рыцарь Алиса! Почему ты ещё не зарезала этого сопляка?! Я же тебе говорил: он мятежник… и шпион из Дарк Территори!
— Ты прав, он мятежник, но он вовсе не посланник тьмы. Он такой же, как я сейчас.
— Что… Что?!
Чуделкин замахал руками и ногами, словно сам превратился в одну из игрушек в комнате.
— Ты что, задумала преда-а-ать нас?! Ты, жалкое отродье, возомнившее себя рыцарем?!
Белое лицо Чуделкина вмиг стало красным, словно он позабыл о мече Алисы.
— Все вы! Рыцари единства! — раздавался в комнате его пронзительный, срывающийся голос. — Просто стадо болванов! Сборище кукол, которые делают всё, что я вам говорю-у-у! Но ты смеешь предавать Её Величество?! Саму Первосвященницу Администратор?!
Алиса отвернулась, чтобы Чуделкин не забрызгал её слюной. Несмотря на все оскорбления, она даже бровью не повела и перебила Верховного старейшину тем же хладнокровным голосом:
— Это Церковь Аксиом превратила нас в кукол. Мало того, что ритуал синтеза запечатал наши воспоминания и заставил служить вам, так вы ещё заставили нас поверить, что мы — рыцари, призванные с самих небес.
— Что?.. — Чуделкин снова побелел, ловя ртом воздух. — Откуда ты…
— Вы запечатали мои воспоминания, но некоторые ещё остались. Когда я вошла в Палату старейшин, в памяти на миг ожила картина… Испуганная маленькая девочка, связанная, в центре Палаты. Три дня и три ночи постоянных священных заклинаний, которыми старейшины постепенно разъедали стену вокруг её души. Вот в чём состоит ритуал синтеза… Пол Палаты пропитан криками и слезами отчаяния, которые я оставила здесь, будучи маленькой девочкой.
Хотя Алиса говорила сдержанно, её слова разили не хуже стального клинка. Лицо Чуделкина с невероятной быстротой то бледнело, то краснело, то снова бледнело.
Однако в конце концов Чуделкин (по всей видимости, единственный человек в Палате старейшин, сохранивший собственный разум) ядовито ухмыльнулся:
— Да… так всё и было. Я и сейчас помню всё, будто это было вчера. Такая юная, такая невинная и такая милая. «Пожалуйста, не стирайте мою память!.. Я не хочу забывать тех, кто мне дорог!» — без конца умоляла ты, обливаясь слезами. Хо-хо-хо!
Когда Чуделкин отвратительным фальцетом передразнил голос маленькой девочки, в глазу Алисы вспыхнуло пламя. Но это не остановило старейшину, и он продолжил дразнить её омерзительным монологом:
— О-хо! О-хо-о! Да, я помню всё! Даже сейчас я могу скрасить себе целый вечер, вспоминая твою жизнь! Мы вытащили тебя из какой-то грязной деревни и два года растили как будущую священницу. Ты была страшной непоседой и так здорово находила лазейки в правилах, что даже попала на праздник летнего солнцестояния в Центории. И всё же училась ты очень хорошо, потому что верила, что однажды вернёшься на родину, если будешь прилежной. Но — зря надеялась! Как только ты набрала достаточно полномочий заклинательницы, пришло время принудительного синтеза-а-а! Узнав, что уже никогда не вернёшься домой, ты та-ак разрыдалась… Ох-х, вот бы мне разрешили превратить то лицо в камень, чтобы оно вечно украшало мою комнату! Хо, хо, хо!
Чуделкин выражался настолько гнусно, что моя правая рука, сжимающая меч, невольно задрожала.
Алиса тоже скрипнула зубами, но сохранила самообладание и задала вопрос:
— Ты сейчас сделал очень интересное уточнение, назвав синтез принудительным. Правильно я понимаю, что ритуал синтеза бывает и другим?
— Хо-хо, — Верховный старейшина засмеялся, прищурив глазки. — У тебя такой хороший слух. Да-да, именно так. Шесть лет назад ты наотрез отказалась произнести тайное заклинание, которое нужно для обычного синтеза. Просто взяла и заявила мне в лицо, что тебя ждёт Призвание в родной деревне и мои приказы ты выполнять не собираешься!
Хотя я понятия не имею, какой Алиса была в детстве, мне всё равно показалось, что да, именно так она бы ему и ответила.
Верховный старейшина скривился, вспоминая её отказ.
— Ты была той ещё дерзкой мерзавкой, — сплюнул он. — Я даже чуть было не пошёл будить Её Величество Первосвященницу, но правила гласят, что сначала нужно полностью подготовить ритуал. Пришлось временно освободить автостарейшин от работы и заставить сломать заклинаниями стену, за которой ты держала свою драгоценную память. Но благодаря этому я насладился чудесным зрелищем, хо-хех-хо!
Громкий смех оборвался, как только остриё «Душистой оливы» приблизилось к шуту ещё на сантиметр. Правда, ухмылка на губах осталась, да и в глазах тоже.
Чуделкин попросту выбалтывал нам важнейшие сведения.