— Юджио… Вернись! Юджио! — снова прокричал я, затем укусил левое запястье, пытаясь разгрызть его.
Я понимал, что даже этого не хватит, но должен был влить в заклинание все ресурсы, которые только мог создать. Пускай даже это приведёт к тому, что я растеряю остатки Жизни вместе с Юджио.
Но как только мои клыки прокусили кожу и впились в мясо, я услышал тихий шёпот:
— Кирито…
Я тут же поднял голову.
Юджио улыбался, приоткрыв веки.
Лицо бледнее луны, обескровленные губы — ясно было, что даже сейчас его Жизнь продолжает утекать. И всё равно его зелёные глаза светились тем же мягким светом, что и в день нашей первой встречи.
— Юджио!.. — прохрипел я. — Держись, я сейчас вылечу тебя! Я не дам тебе умереть… клянусь!
Я снова попытался укусить себя, но вдруг правая ладонь Юджио, холодная, как лёд, и в то же время тёплая, как поляна под солнцем, легла на моё запястье и нежно сжала его.
— Ю…
Я вытаращил глаза и замолк, увидев улыбку Юджио. С губ напарника скатились только нам двоим известные слова, которыми мы лишь пару раз пользовались в стенах академии:
— Стэй кул… Кирито.
Моя грудь вздрогнула, и я шумно вдохнул.
Я сказал Юджио, что это слова прощания. Но я рассказал о них не для этого. Не для такой разлуки.
Я замотал головой, и до ушей вновь донёсся шёпот Юджио:
— Так… надо. Всё… правильно, Кирито…
— О чём ты?! Нет, это неправильно! — завопил я в ответ, но довольная улыбка Юджио никуда не исчезла.
— Я… исполнил свой долг… Здесь наши пути… расходятся…
— Вот ещё! Я на такой конец не согласен! Я никогда на него не соглашусь!
Мой голос перебивали всхлипы, как у капризного ребёнка. Юджио покачал головой, словно пытаясь успокоить меня. Даже такое движение потребовало от моего напарника невероятных усилий, но он не подал виду и продолжил:
— Если этого не случится… нам с тобой придётся… сражаться за Алису. Я… пытался бы вернуть её воспоминания… а ты защищал бы душу рыцаря единства…
У меня перехватило дыхание.
Именно этого будущего я боялся в глубине души, стараясь о нём не думать. Я не знал, соглашусь ли вернуть рыцарю единства Алисе её фрагмент воспоминаний и превратить обратно в Алису Цуберг, когда все битвы останутся позади.
И даже сейчас я не нашёл ответа на этот вопрос.
— Так давай сразимся!.. — выплеснул я свои сомнения на Юджио вместе со слезами. — Ты полностью выздоровеешь и сразишься со мной! Ты ведь сильнее меня! Поэтому ты должен сразиться со мной… за Алису!..
Но безмятежная улыбка Юджио не исчезла.
— Мой… меч… сломан. И я… был настолько слаб… что открыл душу Первосвященнице… и попытался убить тебя. Я должен… искупить… вину…
— Ты ни в чём не виноват! Как ты вообще можешь говорить о вине?! — выдавил я сквозь всхлипы, переворачивая левую руку и хватая Юджио за правую ладонь. — Всё это время ты блестяще сражался! Без тебя мы бы не победили ни Чуделкина, ни «Сорд голема», ни Администратор! Тебе больше незачем винить себя, Юджио!
— Может быть… Надеюсь… ты прав… — прошептал мой напарник. В уголках его глаз появились большие капли и беззвучно скатились по щекам. — Кирито, я всегда… завидовал тебе. Ты сильнее всех… Тебя все любят… Поэтому я испугался… что и Алиса тебя… Но теперь… я всё понял. Любовь… нельзя требовать… Ею нужно делиться. Этому меня… научила Алиса…
Юджио затих и поднял левую руку.
Израненная, истерзанная в битвах ладонь держала маленький шестигранный кристалл, заточенный с обеих сторон. Фрагмент воспоминаний Алисы.
Я притронулся левой рукой к тускло мерцавшей призме.
Белая пелена заволокла мир.
Исчезли твёрдость пола и фантомная боль в правой руке. Моя душа поплыла по нежному потоку. Наводнившая душу скорбь тоже растаяла в тёплом свете.
А затем…
Яркие листья покачивались высоко над головами.
Между ними пробивались лучи.
Шелест свежей, только-только проклюнувшейся листвы звучал как гимн деревьев в честь долгожданного весеннего тепла. Какие-то пташки путешествовали по чёрным веткам, гоняя друг друга.
— Кирито, ты бездельничаешь, — вдруг услышал я своё имя и быстро опустил обращённый к небу взгляд.
Золотистые волосы сидевшей рядом девочки ослепительно блестели на солнце.
Пару раз моргнув, я втянул голову в плечи и ответил:
— Сама такая. Я видел, как ты пялилась на семейку хлопковых кроликов, ещё и рот разинула.