Он сел на устремлённое в небо кресло, закрепил себя ремнями и надел свисавшие с шеи огромные очки. Наконец Кирито показал большой палец оставшемуся на земле Садоре.
Ювелир сделал несколько шагов к Ронье и Асуне, жестом попросил их отойти и сам отступил ещё меров на двадцать. Ронье осторожно последовала его примеру, стараясь не терять соединения с теплородами.
— Итак, я отсчитываю секунды до начала! Считайте вместе со мной! — обратилась Асуна к зрителям тоном человека, имеющего богатый опыт в таких делах.
Она подняла обе руки и растопырила пальцы:
— Начали! Десять! Девять! Восемь!
Примерно тысяча зрителей дружно выкрикивали числа, когда Асуна загибала пальцы. Тизе и Ренли тоже присоединились к хору, улыбаясь после каждого выкрика.
Ронье обняла за шею Цукигакэ и примкнула к остальным:
— Семь! Шесть! Пять!
Вдруг теплороды вздрогнули гораздо сильнее, чем раньше. Кирито начал напрямую влиять на них Инкарнацией, сила которой была настолько велика, что её ощутила даже Ронье через связь с элементами. В её груди вновь что-то сжалось.
«Мне никогда и ни за что нельзя проявлять эти чувства. Пусть они спят внутри меня, пока я не состарюсь и не умру, прожив всю жизнь пажом Кирито».
Ронье ощутила, что слёзы подступили к глазам, и зажмурилась, чтобы Асуна ничего не заметила.
— Четыре! Три! Два! — продолжала старательно выкрикивать она.
Гул механодракона постепенно становился громче. Тускло блестящая серебром машина вздрогнула, свет из труб внизу стал из красного оранжевым, затем жёлтым.
— Один! Ноль!!!
Сквозь громогласный хор, сотрясающий площадь, пробился выкрик Кирито:
— Дисчардж!
Он отдал команду на высвобождение элементов, и в следующий миг всё двадцать теплородов выпустили заключённую в них силу.
Из нижней части механодракона с чудовищным гулом вырвалось белое пламя. Даже мрамор площади с почти бесконечным запасом Жизни моментально раскалился докрасна и начал испускать клубы белого дыма. Зрители загудели.
Вдруг из дыма серебристой стрелой вылетел устремлённый ввысь механодракон. Машина издавала пронзительный свист, Ронье такого никогда раньше не слышала. Металлическая конструкция поднималась всё выше, оставляя после себя два длинных огненных хвоста.
Вытянутые руки Ронье изнывали от неистового жара высвобожденных теплородов. На самом деле никакой материал не мог бы выдержать такую температуру. Баки должны были мигом растерять всю Жизнь и расплавиться, а механодракон — взорваться огненным шаром. Однако прямо сейчас в трубки вокруг баков поступали невероятно холодные стужероды, которые сдерживали нагрев. Из-за этого вся чудовищная мощь теплородов выбрасывалась наружу, благодаря чему огромный механодракон летел точно по прямой.
Впервые в истории Андерворлда человек поднялся в небо без помощи дракона.
— Вот это да…
Глаза Ронье вновь заслезились, но уже по другой причине. Мир расплылся перед глазами, но она всё равно увидела, как серебристый механодракон приблизился к вершине Центрального собора.
Если бы механодракон стоял на земле, постоянное создание стужеродов в два счёта опустошило бы запасы священной энергии в пространстве, но благодаря огромной скорости ресурсы не заканчивались. Поэтому искусственный дракон мог достичь высот, недоступных живым драконам…
И стоило Ронье подумать об этом, как она догадалась об истинных замыслах Верховного мечника.
Что, если Кирито летел не просто ради полёта? Что, если он создал механодракона для покорения Границы мироздания, перебраться через которую не могло ни одно живое существо?
Но как только в голову Ронье пришла эта мысль, она почувствовала, что теплороды расширяются. Баки искривлялись, плавясь от жара. По неизвестной причине закончились стужероды, которые должны были их охлаждать.
— Г-госпожа Асуна! Теплороды…
Не успела она договорить, как что-то хлопнуло и из правого сопла повалил чёрный дым.
В следующую секунду механодракон закрутился по вертикальной оси, отклоняясь на юг… к стене Центрального собора в районе девяносто пятого этажа.
— Он врежется! — завопила Ронье, сжимая кулаки перед грудью.
Зрители тоже закричали, но тут Асуна со звоном выхватила рапиру. Прекрасный клинок сверкнул всеми цветами радуги в свете Солус и указал остриём на собор.
— Да чтоб тебя! — выкрикнула Асуна далеко не божественные слова и резко сдвинула рапиру влево.
Пять верхних этажей Центрального собора с грохотом съехали на запад, словно повинуясь клинку. Через освободившееся место, выпуская клубы чёрного дыма, пролетел механодракон.