Придя в ярость, Сугуха рывком сократила дистанцию, и её синай столкнулся с синаем Кадзуто. Под мощным давлением её тренированных ног и пресса Кадзуто зашатался. Не упустив момента, Сугуха нанесла финальный удар прямо в лицо.
— Мэээн!!!
«Ах», — Сугуха опомнилась, но было поздно. Она совершенно не сдерживалась в последней атаке, и её синай с силой врезался в металлическую решётку защитного шлема Кадзуто. По додзё разнёсся высокий звук удара.
Кадзуто отступил на несколько шагов, пошатываясь, но всё же сумел не упасть.
— Т-ты как, братик?! — отчаянным голосом спросила Сугуха. Кадзуто помахал левой рукой, показывая, что всё нормально.
— …Аа, проиграл. Сугу правда сильная, Хитклиф просто отдыхает.
— …У тебя правда всё нормально?..
— Угу. Поединок окончен.
С этими словами Кадзуто отошёл ещё чуть назад, а потом начал делать что-то совсем странное. Крутанув влево-вправо синаем в правой руке, он затем прижал его к спине. Тут же застыл и поскрёб в закрытом шлемом затылке. Видя всё это, Сугуха начала действительно беспокоиться.
— Ой, я тебя по голове ударила, и…
— Д-да нет!!! Просто старая привычка…
Кадзуто поклонился, потом плюхнулся на пол и начал расшнуровывать богу.
Затем они вместе покинули додзё и отправились к умывальнику с другой стороны главного здания — смыть пот с лица. Изначально Сугуха намеревалась просто немного поиграть, но в итоге раззадорилась, и сейчас во всём теле ощущалось приятное тепло.
— Однако ты меня очень удивил. Братик, когда ты тренировался?
— Ээ, с работой ног всё нормально, но вот атака… Похоже, навыки мечника без поддержки системы не получаются.
Опять Кадзуто бормотал какую-то бессмыслицу.
— Но было правда здорово. Может, стоит опять кэндо заняться…
— Правда?! Правда?!
Сугуха сама не ожидала, что в её голосе будет столько энтузиазма. Она вдруг ощутила, что её лицо расплывается в улыбке.
— Сугу, будешь меня учить?
— К-конечно! Мы обязательно будем вместе заниматься!
— Но придётся подождать, пока я мышцы наращу.
Кадзуто потрепал Сугуху по волосам, и она улыбнулась ещё шире. При мысли, что они снова будут заниматься кэндо вместе, её охватило такое счастье, что слёзы выступили на глазах.
— Слушай… братик… я тоже…
Сугуха, хоть и не понимала, почему Кадзуто вновь заинтересовался кэндо, была этому очень рада, и ей захотелось, чтобы он узнал о её новом увлечении. Впрочем, она сразу передумала и проглотила слова, готовые уже сорваться у неё с языка.
— Хм?
— Эээ, нет, пока секрет!
— Что за дела!
Вытирая волосы большими полотенцами, они вернулись в дом через заднюю дверь. Мидори всегда спала до середины дня, так что завтрак готовила Сугуха, а в последние дни она чередовалась с Кадзуто.
— Я в душ. Братик, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?
— Аа… Сегодня я… в больницу…
— …
Едва Сугуха услышала этот тихий ответ, её приподнятое настроение внезапно куда-то испарилось.
— Понятно, хочешь навестить её.
— А… просто это единственное, что я сейчас могу.
Речь шла о девушке, которая была для Кадзуто дороже всех в том мире, — это Сугуха услышала от него самого с месяц назад. Тогда они сидели рядышком в комнате брата, и Кадзуто, баюкая в руках чашку кофе, потихоньку рассказывал. Прежняя Сугуха ни за что бы не поверила, что можно влюбиться в виртуальном мире. Но сейчас она более-менее понимала. Кроме того — всякий раз, когда Кадзуто начинал говорить о ней, на глаза его наворачивались слёзы…
Брат рассказал, что они были вместе до самого конца. Они просто обязаны были вернуться в реальный мир тоже вместе. Но сознание Кадзуто пробудилось, а она по-прежнему спала. Что-то произошло — а может, и сейчас происходило, но точно этого никто не знал. Кадзуто раз в три дня отправлялся в больницу навещать ту девушку.
Сугуха в своём воображении прекрасно видела эту картину. Кадзуто сидит перед спящей любимой, держит её за руку, совсем как Сугуха держала раньше его самого, отчаянно зовёт её. Когда она представляла себе это, в её сердце вспыхивало какое-то неописуемое чувство. Грудь стягивало, каждый вздох отдавался болью. Хотелось обхватить себя руками и рухнуть на пол.
Она хотела, чтобы Кадзуто улыбался всегда.
После возвращения из того мира он стал совсем другим — куда более открытым, чем раньше. Он больше общался с Сугухой, стал мягче, причём это не выглядело каким-то натянутым. Как будто… они вернулись в детство, такое у Сугухи было ощущение. Именно поэтому ей было так больно видеть его слёзы. По крайней мере, так она себя убеждала.