Солдат еще раз вздохнул и облокотился на стену.
= Никто не знал, что произойдет после того, как в небе стали взрываться боеголовки. А произошло страшное. Ядерная зима. Да, та самая, с радиационными ветрами, постоянным минусом даже среди лета и черным небом.
= Даже после начала зимы нас никто не собирался отпускать с фронта. Мне было непонятно, почему? Ведь ни разу за всё время мы не подвергались атаке. Всё началось на второй год после моего пребывания на Висле.
= С противоположного берега появились беженцы…
— Стой. Только не говори…
— Да, именно это и произошло. Приказ был таков: «Не пропускать никого. Несогласных убить». Ты готов вспомнить, как своими руками убил тысячи гражданских, не способных даже поднять оружие из-за голода и болезней?
— Тысячи? Но… Восставшие…
— Восставшие появились позже, намного позже, и мою совесть это никак не спасает.
— Я… Понял тебя.
— Держи. — Солдат кинул мне в лицо спелое красное яблоко, как с картинки. Я рефлекторно увернулся, пропустив яблоко слева от лица. Оно звонко ударилось об пол и докатилось до стены, блестя сочной кожицей.
— Яблоко? — Успел пробормотать я на выдохе, пропустив когти солдата в миллиметре от лица.
— Не зевай, корпорат. — Не объясняя ничего, солдат встал в боевую стойку.
Зазевавшись, я поднял перед собой меч и еле успел отразить удар солдата. Его ладонь, сверкающая острыми когтями, столкнулась с лезвием, в лицо мне брызнули искры. Я пытался задеть его хоть одним выпадом, но попадал лишь по воздуху, где мгновение назад была мягкая плоть моего отражения.
Солдат атаковал меня, нанося тычки своими ржавыми ладонями по важным органам и имплантам. Я с трудом уворачивался от его обманчиво медленных атак, мозг ощущал, как острые когти то и дело пронзают моё тело, но на самом деле этого не происходило. Это было невероятно больно, вызывая диссонанс и головокружение. Когда внезапно всё прекратилось, я тряхнул головой и выкрикнул:
— Что ты творишь! Меня же выгонят отсюда!
— Не волнуйся, — солдат разорвал дистанцию и, ухмыльнувшись, изменил стойку, став на одну ногу, — камеры я уже отключил.
Мой живот сотряс еле видимый удар стальной ногой. Когда он успел? Мелькнула мысль, когда я, уже падая на пол, осознавая случившееся.
— Таким темпом ты меня не обучишь, а прикончишь. — Пропыхтел я, вставая с пола. — Ты же всю жизнь сражался руками! Что это вообще за стойки⁉ Кунг-фу?
— Нет, в китайском я совершенно не бум-бум, просто выебываюсь. — Сказал мертвый солдат, ехидно поклонившись по-японски. — Я воевал с существами, отринувшими всё человеческое, и побеждал. Как думаешь? Насколько мой стиль коварнее любой техники?
— Тогда зачем мне эта палка! — Возмутился я, взмахнув мечом.
— Давай-ка я тебе продемонстрирую. — Солдат выхватил из воздуха точно такой же меч, как у меня. — Помнишь мое звание в прошлом мире?
— Фронтовик?
— Нет, это скорее подразделение. — Солдат описал полукруг мечом, красуясь. — Когда уровень сил воюющих сторон стал выходить за все рамки привычной классификаций, появилось несколько своеобразных «классов». — Его клинок со свистящим шелестом рассекал воздух, оставляя после себя восьмёрки.
= Кто-то сражался огнестрелом, кто-то мог организовать толпы солдат, кто-то прекрасно управлял техникой, кто-то мог мечом разрубить ствол танка. — Меч остановился, направленный прямо на меня. — Ты из последних. Ты — Маэстро. Ну или по правительственным идентификаторам Фронтовик-лезвие.
— Лезвие? — Я погрузился в размышления, разглядывая меч в своей руке. Краем глаза я наблюдал за тем, как моё прошлое воплощение обходило меня по кругу.
— Защищайся! — Крикнул солдат.
Отразив неожиданный удар мечом, я попытался финтом нанести рану своему отражению. Однако он сделал быстрый шаг назад, и лезвие прошло в миллиметре от его лица. Сверкнула ржавая сталь, внезапно мир вокруг меня закружился, и я оказался лежащим на спине.
— Меня сейчас вырвет. — Голова сильно кружилась.
— Терпи, пацан, атаманом станешь. — Солдат нагло сидел на моей спине, положив меч на свое плечо. — Неплохо, как жаль, что ты не получил от меня моей предрасположенности, мы бы тогда разгулялись.
— Тогда держись. — Оскалился я стремительно поднимаясь на ноги и нанося, как мне представлялось, неожиданный удар, однако он лишь рассекал воздух.
Мы сошлись в клинче, и он стремительно приблизил свой меч к гарде, едва не выбив из моих рук лезвие. Удар его ржавой ноги был столь стремителен, что я едва успел увернуться, покидая клинч. Мечи сверкали, сталкиваясь, и в воздухе мелькали холодные искры, погружая меня в состояние транса.