— Но зачем ты тогда перехватил управление? — Я вспомнил, что всё время в лаборатории не слышал голос солдата.
— Хех. Я не перехватывал. Не знаю, как назвать это явление… На час мы с тобой стали одним человеком. Видимо, все эти ошибки — следствие этого… слияния.
— Но я не помню твоих воспоминаний⁉ Мы же стали одним человеком! Почему ты всё знаешь, а я нет?
— Хрен знает. Тут нужен психолог, а не бывший старший инструктор РФ и недо-нетраннер.
— И что будем делать?
— Ты сейчас меня спрашиваешь⁈ Ладно… Мне нужно успокоиться и подумать. Попробуй пока что проследить, чтобы тело не вляпалось в смертельные неприятности. — С этими словами солдат отвернулся и перестал реагировать на окружающий мир.
Проникнуть в мозг своего же тела оказалось очень легко, достаточно было задаться целью, и вот я уже полностью ощущаю свое тело, которое ужасно болело. Оказалось, что оно в холодной ярости сейчас избивает красного робота, кричащего голосом Майкла.
В один момент я ощутил, как болит каждая клеточка моего многострадального тела, а кости правой руки полностью сломаны. Сейчас рука весит болезненной плетью, тело полностью залито моей же кровью из многочисленных ран и пулевых ранений. Как же хорошо, что я не ощущал весь бой, а то отключился бы от болевого шока.
Я вспомнил, как тело пришло к выводу, что, только подключившись напрямую к местной сети, можно узнать, где Кирин. Но так как рядом не было терминалов, робот оказался единственным правильным решением. И, с**а, это гениально!
Холодный разум, точно часы, игнорировал боль в теле благодаря чипу. Я подключился к техническому разъему на спине робота и мгновенно оказался в сети. Искать погонщика долго не пришлось. Тс… Дилетант.
— Ну, привет… Майкл. — Мой аватар появился за спиной облака данных в виде худого человека. Вокруг него летали десятки экранов с видом из глаз роботов и шло множество графиков, при помощи которых он мониторил весь этаж под его контролем.
— Ты кто⁈
— Ученик того, кого ты убил. И я не настроен на долгий разговор. — Во время этой фразы в голову Майкла уже начали вторгаться терабайты бесполезной информации, полностью обнуляя его личность.
С громким электронным криком глаза облака засветились, причиняя нереальную боль. Секунду спустя тело испарилось в взрыве красных битов. Оставив рядом со мной лишь тишину.
Я попытался подключиться к роботам, оставшимся еще активными, но получил лишь запрос на неизвестную мне кодировку. Пришлось обрушить сервера, которые контролировали роботов, без них они лишь ходячие турели с конусом зрения, как в видеоиграх.
Когда я открыл глаза в реальности, то еле удержался на ногах. У меня была серьезная потеря крови. Раны не закрывались, и… почему-то я ощущал, как эмоции вновь берут надо мной контроль. Пришлось сбрасывать с плеча рюкзак и перевязывать себя искривленным до состояния металла протезом. Кривясь от боли, я медленно, но верно обрабатывал свои раны.
Среди амуниции в рюкзаке я случайно обнаружил одинокий патрон для моего револьвера. Видимо, я скинул его в рюкзак, когда разряжал свои магазины. Зарядив его в пустой патронник верного револьвера, в мыслях возник образ того, как я трачу этот патрон на себя. Но они моментально стерлись очередной волной боли.
В организме практически кончались наноботы, истекая вместе с кровью. Нужно двигаться. Если я успею в хранилище «образцов», скорее всего, смогу затеряться среди них. Благо, я уже был в 10 метрах от нужной двери.
Хранилище встретило меня пугающей тишиной, а не привычными тихими разговорами. Присмотревшись к полутьме, я увидел следы борьбы и остатки крови на полу около 11 камеры. Не знаю, кто там сидел, но ясно, что там уже никого нет.
Оставшиеся два робота даже не заметили, как я прошел мимо них, подходя к светящемуся аварийным красным экрану доступа в кабинет начальника всего комплекса. Когда я здесь работал, эта вакансия пустовала, и кабинет был тоже пуст, лишь машинный терминал управления занимал одну десятую помещения. Сейчас ничего не изменилось.
Тускло освещая помещение экраном терминала, я приступил к взлому. Лёд мне получилось сломать очень просто, так как терминал отрезан от основных мощностей лаборатории. После чего я нажал одну простую кнопку — открыть все камеры. Я ничего не сказал по громкой связи, ничего не объяснил заключенным, просто открыл клетки. Те, кого все устраивают, могут просто подождать охрану, а те, кто хочет жить, пускай бегут.
Внезапно за спиной я услышал возглас.
— Кто вы такой! Почему вы открыли камеры! Живо прекратите! — Передо мной стояла девушка лет двадцати с волосами цвета сена и очень серьезным лицом.