Нетраннинг в моем сознании был отложен в сторону, освободив место для новых знаний и умений. Даже учеба пошла лучше, я снова стал получать от «Отлично» до «Великолепно», даже не напрягаясь.
Единственное… Я стал отдаляться от людей. Друзья меня постепенно забывали, а одноклассники перестали замечать, я словно тонул в толпе людей, не выделяясь среди них и мечтая как можно быстрее попасть домой и разобрать новый чип данных с знаниями о импланте передо мной. Тетя Се и Чарли стали меня видеть вне комнаты, ставшей теперь полностью моей, очень редко.
Чарли первое время даже волновалась за мое здоровье, но, видя, как я погружаюсь все глубже и глубже в хром, она от меня отстала. Тете Се было только в радость наблюдать за моим развитием… Вроде бы.
Запустив тестирование, я наблюдал, как тоненький, но при этом хирургически точный манипулятор дёргается, считывая сообщения через мини-компьютер в своем основании. Потыкав на импровизированные кнопки в планшете, с которого я писал программное обеспечение, я довольный откинулся на кресле и, дистанционно управляя рукой, принялся перекладывать предметы с места на место.
Какие же удобные эти шаговые синто-мышцы, они очень точно реагируют на подаваемое напряжение, благодаря чему можно настроить движения по осям, хоть точность не дотягивает до промышленных принтеров, но нарисовать идеальный круг диаметром в несколько миллиметров она сможет. Всё зависит только от прошивки и стабилизатора напряжения, ну и самих синто-мышц.
Ну… Точнее, всё это манипулятор сможет сделать «теоретически», так как я даже не приступал к программному обеспечению. Мой наставник сделал всё просто — поставил заказ на биржу нетраннеров, которые ему быстро набросали автономную прогу для манипулятора. Я откровенно боюсь пользоваться услугами нетраннеров-фрилансеров, поэтому буду писать всё сам, хоть это и будет сложновато.
Я немедля, ощущая вдохновение, запустил свой домашний компьютер, который в моем прошлом мире по мощности можно было отнести к небольшим суперкомпьютерам. Уж давно им не пользовался, так как мне хватало мощностей моего планшета для повседневных нужд. Как только прошла заставка EBM, я ввел пароль, и мой взгляд наткнулся на папку в середине экрана.
«100 и 1 игра». На мгновенье я впал в ступор. Перед глазами пронеслись лица братьев.
Проект своей игровой платформы ни на капельку не был завершён, но я придумал интересный алгоритм, который компилирует из отображения программы в сети длинный цифровой идентификатор. Назвал его S0lRef1x, если по-русски «Отражение души», при помощи него можно было точно узнать, вносились ли изменения в код или нет.
Мучился я долго, даже пришлось подключать нашу учительницу математики, но итог меня порадовал. Хоть я до сих пор не понимаю, каким именно образом код считывает отражение проги через сеть. Единственная проблема — процесс создания «Отражения» на моем компе колеблется от одного часа для небольшой игры до нескольких лет для крупных проектов.
Особо о результатах я не распространялся, и даже мои друзья, работающие над этим же проектом, знали лишь то, что я работаю над решением проблемы защиты.
Первый тест программы уже ходил в сети башни, и… Стив и Вил очень любили мой не готовый шедевр. Так что только им и пользовались, даже не обращая внимания, что прога была сделана через командную строку.
Я… решил доделать платформу. В тот день рабочее место впервые было убрано, и на свое законное место легла клавиатура. Решительно взглянув на нагрузку сервера, я принялся за работу.
В первое время я работал через профессиональную ОС, которую купила мне тетя Се, но после консультации с кошкоглазым нетраннером из школы я перешёл на конструирование своей «игровой» ОС, он даже сказал, что, если я закончу свой проект, мне все зачёты за 3 и 4 год поставит. Приободренный одобрением учителя, я приступил к работе.
Из-за того, что в этом мире Microsoft не было рождена, ее место занимал EBM со всеми вытекающими, но после датакраша EBM потеряли монополию на их OS EBM Freedom Software 11 (FS11), хоть и до этого у них были региональные конкуренты. СССР, Китай и Африка имели свои аналоги ОС, работающие именно с их киберпространством, но все равно в то время минимум 50% рынка занимали EBM.