Пролог
— Значит, Катя — твоя сестра? — мужчина в мгновение ока отошел от окна, приблизился и схватил меня за плечи. Развернул лицом к себе и встряхнул.
Прядь волос выпала из-за уха и закрыла мне обзор.
— Ты делаешь мне больно! Отпусти! — тряхнула я головой, убирая помеху.
— Даже не начинал еще, — ледяным тоном отчеканил Стамир, и его черные глаза блеснули в полумраке.
Но хватку ослабил. Я дернулась и выскользнула из его цепких пальцев. Длинных и красивых. С такими руками в музыканты бы. Или хирурги. Но Стамир выбрал другой путь.
Отошла на несколько шагов назад. Сжала губы в нить и подняла взгляд на притягательное лицо. Первыми бросились в глаза надувшиеся до неприличия желваки и крепко сжатые челюсти. Словно передо мной не человек, а зверь. И он вот-вот нападет.
Стамир ловит мой взгляд. Пара мгновений, и я вижу, как напряжение покидает его тело: мышцы расслабляются, желваки уходят, а на лицо возвращается подобие улыбки.
Ничего удивительного. За последние два месяца я вдоволь насмотрелась, как быстро он умеет перевоплощаться. И знаю, что его улыбка и спокойная поза ничего не значат.
- Ну же, Окси, рассказывай, - лед в его голосе тоже растаял, и я снова слышу знакомые низкие бархатистые нотки.
- Что рассказывать? – в горле пересыхает, и вместо уверенного вопроса с губ слетает невнятное сипение.
- Как ты с Катей, сестрой твоей, меня прокатили! – голос Стамира снова срывается на рычание, и я невольно отступаю назад.
Напрасно. За моей спиной стена. А сквозь стены я ходить еще не умею. Хотя… Я многому научилась, когда полиция отказалась искать мою младшую сестру и поиском пропавшей пришлось заняться мне.
- Катя позвонила мне и сказала что беременна. Она была такая счастливая, - начинаю я рассказывать с самого начала.
- А я здесь при чем? – обрывает он меня на полуслове.
- Она сказала, что отец ребенка — ты.
Смело смотрю в черные глаза и не вижу в них ничего, кроме испепеляющей ярости.
- Я? Да неужели? – насмешка в его голосе сливается с дурманящей хрипотцой и рвет на лоскуты душу.
Я бы поверила Стамиру, если бы не знала свою сестру. Она могла слукавить в мелочах, но не в таком серьезном вопросе, как беременность.
- Я стерилен, детка. - Теперь насмешка перерастает в издевку, а его руки снова тянутся к моим плечам. – Есть у меня один синдром… Без шансов.
- Какой? - спрашиваю я прежде, чем успеваю придержать язык.
И пока я стою с широко раскрытыми глазами и изо всех сил пытаюсь скрыть внутреннюю дрожь, лицо Стамира снова напрягается.
- Откуда тебе его знать. Ты даже в офисе «принеси-подай» нормально отработать не можешь, - рычит он и пренебрежительно машет рукой.
Несправедливые слова больно ранят. Я закусываю губу для того, чтобы сдержать слезы. Плакать я буду потом. А сейчас, раз карты мои раскрылись, мне нужно их разыграть по-максимуму. И узнать, что этот мерзавец сделал с моей сестренкой.
И, сама того не замечая, делаю шаг назад. Но расстояние между нами не сокращается: Стамир отзеркаливает каждый мой шаг. Приближается вплотную и прижимает меня к стене.
Голову кружит терпкий мужской парфюм. В воздухе расплескивается напряжение, и я вижу, как вздымается его грудь. Все чаще и чаще.
-Думаешь, я взял тебя на работу за красивые глаза? Да? - смотрит он мне в лицо. Я ловлю его взгляд и в нем, кроме ярости, я замечаю еще кое-что, чему боюсь дать определение. И мне становится по-настоящему страшно.
- Если я такая бесполезная, зачем ты меня нанял? – Последняя информация вышибла почву из-под ног, и я перехожу на «ты» со своим бывшим боссом. Хотя бывшим ли?
Мужчина выравнивает дыхание и отстраняется. Отходит к окну. Обманчивое чувство, что опасность миновала, заставляет расслабиться и меня.
Синдромы, вызывающие бесплодие, я знаю. Их несколько. Да и как мне, студентке медицинского университета, пусть и всего третьего курса, не знать такие простые вещи.
А еще я знаю, что Стамир врет про свое бесплодие. И у меня есть тому стопроцентное доказательство — мой собственный тест на беременность после нашей единственной ночи вдвоем.
«Лжец! - горечь затапливает меня с головой. — И про Катю он тоже лжет».
К горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слезы. Катя не простит меня, когда я ее найду и она узнает, кто отец моего ребенка. А Стамир мне не поверит. Как не верит сейчас моим словам про Катю.
Звук шагов Стамира тонет в густом ворсе ковра. И я только по движению воздуха догадываюсь, что он снова рядом. Но голову не поднимаю. Смотрю в пол и лихорадочно просчитываю варианты, что сказать, а о чем умолчать. А еще пытаюсь незаметно сморгнуть слезы.
Но Стамира не волнует ни Катя, ни мои слезы, ни я сама.