Коротким отрывочным сном я забылась, когда рассвет окрасил окна в розовый свет. А когда прозвенел будильник, оказалось, лучше бы уже и не засыпала. Голова оказалась тяжелой, мысли неповоротливыми. Даже две чашки крепкого кофе не придали ни бодрости, ни ясности мышления.
Зато зеркало порадовало. Из него на меня смотрела отдохнувшая яркая девушка, готовая хоть к приключениям, хоть к учебе. Даже не скажешь, что за всю ночь почти не сомкнула глаз.
***
— Оксана! — перехватила меня у входа на новое место работы Алика. Сегодня ее розовые волосы особенно яркие, а каблуки еще выше.
Я остановилась и бросила вопросительный взгляд.
— Господин Огнев требует тебя к себе немедленно, — Алика чуть скривила губы и снова окинула меня пренебрежительным взглядом.
«Ну да, все люди как люди, а она такая красивая!» — всплыло в памяти непрошеное.
— Спасибо, — кивнула я. — Он в своем кабинете?
— Конечно, — подтвердила девушка.
И я, стараясь не сорваться на бег, поспешила по уже знакомым коридорам.
Сердце заколотилось в груди. Срочность может означать только одно: Стас вычислил, кто я. И скоро у Алики наступит момент ликования: она снова окажется единственным секретарем своего любимого Огнева.
Не заметить ее зовущий взгляд, покачивания бедрами и привычные женские жесты соблазнения я не могла. Только, если она его не соблазнила за все это время, значит она не его типаж. На что тогда надеется?
Я подлетела к кабинету и замерла в нерешительности. Войти прямо сейчас или подождать?
Отдышаться, придумать, что буду говорить в свое оправдание. И как бы мне вывернуться, чтобы он поверил, что у нас просто отцы-однофамильцы.
«С одним отчеством и датой рождения», — внутренний пессимист обрубил мой энтузиазм.
Я вздохнула и постучала несколько раз в дверь. Как привыкла делать в университете, когда шла в кабинет к преподавателю.
Дверь резко открылась, и первое, что я увидела, — хмуро сведенные брови Стамира. Вместе с недовольно сжатыми губами они не обещали ничего хорошего.
— Оксана, не надо стучать. Есть мессенджер. Пишите и отправляйте, но только без звука.
— Поняла!
— У себя звук оставьте, — он чуть смягчил тон и отошел в сторону, пропуская меня. — Проходите.
Я прошла на то самое место, где стояла вчера. Суматошно пробежала взглядом по столу. Но на нем ничего не было. Ни одной бумажки. Напомнила себе, что это ничего не значит. И что вся важная информация теперь хранится в электронном виде.
Стамир обошел меня со стороны. Сегодня от него алкоголем не пахло. Только парфюмом. Терпким. Приятным. Так бы стояла и вдыхала.
— У вас есть загранпаспорт? — прервал мое зависание шеф.
— Нет, — качнула головой. — Нужен?
— Да. Срочно.
— Я подам документы, сегодня после работы.
— Не ждите, идите сразу после этого разговора, — в его голосе засквозило нетерпение и… как будто предвкушение.
— Хорошо, — поспешила я согласиться. — Тогда я пошла?
— Нет, это еще не все, — голос обретает загадку, и мое сердце сжимается, а ноги становятся ватными.
Я напоминаю себе, что если бы Стас прислал ему досье на меня, то загранпаспорт мне делать уже не пришлось бы. И я выжидательно уставилась на черную шевелюру своего босса. Это его натуральный цвет? Или красится?
— Придется вам поработать сегодня вечером и ночью…
— Не понимаю, — растерянно выдавила из себя фразу, подозревая, что шеф меня троллит. И работа безобидная. Например, дежурство в офисе.
— Ничего криминального, — насмешка в голосе Стамира коробит.
И я вдруг начинаю чувствовать себя глупо. Щеки заливает румянец. Стамир и не думает отвести взгляд. Наоборот, с интересом наблюдает за мной. А потом, словно кот, ленивым тоном продолжает говорить.
— У моего партнера, Земцова, сегодня вечеринка. Мне нужно, чтобы вы пошли со мной в качестве моей спутницы.
— Но…
— Вот дополнительная плата, — он протягивает мне неизвестно откуда взявшуюся бумажку с суммой больше, чем моя повышенная стипендия за год.
Мысли срываются и несутся в вихре одна за другой.
Отказаться я не могу. Не поймет. От таких денег за простую вечеринку не отказываются. Заподозрит неладное. Начнет копать биографию. И раскопает. Но не это главное.
Кошу глаза в его сторону и понимаю, что до дрожи в коленках хочу пойти с ним и изображать его девушку. Изображать — это ведь понарошку и ничего не испортит. Не будет означать, будто я имею вид на Катиного любовника.