Я сминаю бумажку в руке и тихо шепчу:
— Хорошо.
— Вот и отлично! — ударяет по столу Стамир. — Значит, сейчас вы идете делать заказ паспорта, а потом с Аликой идете вот в этот магазин и выбираете платье.
Он протягивает визитку, и я от узнавания бренда закусываю губу.
— Потолок цены?
— Красивое, остальное не важно, — в глазах Стамира сияют чертики, и я улыбаюсь в ответ.
Глава 13
Автомобиль цвета кофе с молоком подкатил к подъезду моего дома, когда я, затаив дыхание, стояла у окна. Чуть улыбнулась, глядя, как на синхронно повернулись головы бабулек на скамейке в сторону огромной красивой машины.
И лишь потом до меня окончательно дошло, что Стамир не передумал. Я и в самом деле сопровождаю его на вечеринку.
Даже платье из салона, темно-синее, простое и элегантное, купленное за астрономическую сумму, до этого момента меня не убеждало. Все казалось нереальным. Будто не со мной происходит. Или обманом.
И вот сейчас он здесь и ждет меня. Пожалуй, я готова поверить, что это не розыгрыш. И Алика не будет хихикать над моей наивностью.
Я побросала в сумочку самые необходимые вещи и лишь потом спохватилась, что сумочка моя не подходит для этого мероприятия. Беспородная, вернее, безбрендовая она.
«Оставлю в машине», — решила я и направилась вниз.
Стоило мне оказаться рядом с автомобилем, незнакомый мужчина вышел с водительского места на тротуар и галантно открыл заднюю дверцу.
Стамира в салоне не было. Впрочем, этого следовало ожидать. Он будет встречать меня на месте.
Я устроилась на заднем сидении и выглянула в окно. Пожилые дамы увидели меня, садящуюся в автомобиль, и, если судить по артикуляции их губ, разговор вспыхнул с новой силой.
Не нравится мне это.
Завтра… Да что там завтра… Через полчаса вся округа будет знать, что у старой девы Оксаны появился богатый ухажер.
Слухи, которые являлись правдой, мне были безразличны. А вот как быть с этой ложью, я не знала. Еще раз выглянула в окно и увидела, как одна из старушек подняла смартфон и направила на автомобиль.
Ну офигеть же!
На дверце было несколько кнопок, но нажимать на них я не решилась.
— Погодите минутку, — обратилась я к водителю, уже готовому выехать со двора. — Откройте, пожалуйста, окно.
Когда преграда в виде затемненного стекла плавно ушла вниз, свет хлынул в салон и я смогла рассмотреть наиболее бесцеремонную из них.
Так и есть, снимала самая любопытная из них: старушка в розовом платке с чуть засаленными кончиками, Семеновна.
— Если не вернется, будем знать, кого спрашивать, куда делась наша Оксана, — вещала она соседкам.
— Та кому она нужна, Семеновна. Не будь дитем! — долетели до меня реплики.
Но Семеновна оказалась крепким орешком и демонстративно потрясла смартфоном, затем спрятала его в карман кофты.
Я вздохнула, осмотрелась по сторонам и попросила водителя закрыть окно. Старушки всякий раз вызывали мою полную капитуляцию. А сейчас… не выходить же из машины,чтобы потребовать удалить фото.
Придется смириться, что завтра я могу оказаться на обложках желтой прессы.
— Можем ехать? — уточнил водитель, и я поспешила согласиться.
Через полчаса мы подкатили к трехэтажному особняку с яркой иллюминацией. Водитель принялся набирать на смартфоне номер и через несколько десятков секунд отрапортовал, что прибыл.
Прошло немного времени, и он выскочил из автомобиля. Подошел к двери и открыл ее для меня. Только я ступила на тротуар, как Стамир, стоявший в стороне, подошел и протянул мне руку.
Уверенно сжал мою ладонь и коснулся щеки в светском поцелуе. Щетина царапнула кожу, поднимая с места миллионы мурашек. Легкий мужской аромат встряхнул сердце. И мы направились в дом.
— Надолго я здесь? — спросила я сквозь улыбку, пока мы шли в относительном одиночестве.
— Часа на четыре, максимум на пять, — в бархатистом голосе прозвучала интонация, ему не свойственная. Упрямство и… отголоски ожидания.
В груди сжалось. Откуда-то из глубины сознания выкатилась обида за сестру.
«Что тебе не хватало в жизни? Зачем тебе была еще и она? Простая девочка. Наивная…»
— Оксана, все хорошо? — спутник повернулся ко мне и приклеился взглядом к моему лицу.
— Все хорошо, — поспешила я его успокоить. — Нервничаю. Слишком здесь все непривычно.
— Привыкнешь, не последний раз тебе изображать мою спутницу, — сообщил он.
И вызвал в груди всплеск радости и негодования. Словно Кати в его жизни и не было. Надоела, заменил другой девушкой, и снова у него все в ажуре.