— Я задал вопрос! — вернул меня в реальность требовательный рык.
Я стряхнула наваждение и отрицательно мотнула головой.
— Нет!
— Что же вы так мало думаете, Оксана? — тон шефа меня начал пугать.
Но успокоительное делало свое дело: в груди разлилось приятное тепло. И мысли перестали суетиться. Теперь они напоминали густую сладкую патоку, текли мимо всех болевых рецепторов и, не задевая ни одного нерва, исчезали из памяти.
— Так получилось, — продолжила оправдываться я, одновременно думая, не предложить ли шефу капнуть несколько капель коричневой жидкости в минералку. Благо флакончик у меня с собой.
И отказалась от этой идеи. Нет, пожалуй, лучше не надо. Пусть сам успокаивает свои нервы.
— Так получилось! — мужчина, как запертый в клетке лев, принялся метаться из угла в угол. — Напомните мне, Оксана, за что я вам заплатил вчера сумму, которую вам и за год не заработать?
С каждой его репликой я чувствовала себя все больше виноватой.
Это тоже успокоительное так действует или я и в самом деле виновата? Я, а не он, посмевший ударить меня?
— Чтобы я вас сопровождала. Была вашей спутницей…
— Именно! А вы выставили меня на посмешище!
Стамир замедлил шаг, снова повернулся ко мне лицом. Потом нарочито спокойно подошел к столу и сел в свое пафосное кресло. Его грудь тяжело вздымалась, а дыхание частило. Волосы еще больше растрепались, и только глаза показались потухшими, почти безжизненными.
— Этого больше не повторится, — совесть с новой силой кольнула мою душу. И мои мысли принялись вращаться вокруг новости, попавшей в желтую прессу.
— Неужели? — процедил он, и его лицо налилось кровью. — Вы знаете, что я могу потерять из-за вашей выходки?
Мне вспомнились соседи, коллеги и одногруппники. Все они ходят в интернет. И бульварные новости пролистывать любят. Теперь как никогда мне грозит стать для них объектом сплетен и шуток.
Если насмешки бабушек на скамейке я переживу, то ехидные подколки преподавателей в университете ударят больнее и в мое самое уязвимое место. Тогда прощай, нормальная самооценка, которую я вытаскивала годами со дна своей неуверенности в себе.
Надеяться на снисходительность преподавателей меда не приходилось. Я уже успела насмотреться на пролитые одногруппниками реки слез, когда они попадали под язвительные замечания этих эскулапов…
— Я тоже от вашего поступка пострадала. У меня тоже есть репутация! — выпалила я и чуть не задохнулась от своей смелости.
— Да какая у тебя к черту репутация? — взвыл мужчина. Схватил стакан, и минералка с бульканьем полилась в него из бутылки. — Репутация шлюхи?
Жестокие, несправедливые слова нейтрализовали все принятое мной успокоительное. Слезы сами покатились из глаз. Я резко развернулась на каблуках, выскочила из кабинета и направилась прочь из офиса.
Глава 20
Оксана
В ушах эхом отдавалась последняя фраза Стамира.
«Репутация шлюхи?»
Издевательский тон, которым босс выплюнул эти два слова, разъедал душу, словно кислотой.
На ногах, вдруг ставших ватными, я вышла за калитку. В спину ударили пронзительные сигналы автомобилей. Я обернулась и сильнее стиснула зубы: оказывается, я перешла улицу на красный свет. Хорошо, на ней полно лежачих полицейских, и водители не гнали как угорелые.
В таком состоянии мне нигде нельзя расхаживать. А то сейчас как выскочу на проспект, а там скорости совсем другие, чем на дворовых территориях. Не каждый водитель сумеет быстро затормозить, если я опять улечу в прострацию.
Я осмотрелась в поисках скамейки или небольшого сквера. Но ничего такого не обнаружила.
Зато перед глазами мелькнула яркая вывеска кафе, и я, не теряя ни секунды, направилась ко входу.
Полумрак в помещении мне понравился. Я осмотрелась и выбрала самый дальний столик, до которого едва доходила половина и без того скупого освещения.
Музыка, льющаяся из телевизора на противоположной стене, смешивалась с позвякиванием приборов, перекличкой персонала и тихими голосами посетителей.
Почти белый шум! То что надо, чтобы отключиться от реальности. И успокоиться.
А еще столик находился далеко от окна и я могла не дергаться в страхе, что сейчас меня увидит Стас или другая шавка, посланная Стамиром.
В том, что он меня просто так не отпустит, я не сомневалась.
От мужчины, посмевшего ударить, ожидать можно чего угодно, но только не благородного поведения. В истинности этого наблюдения сегодня я убедилась уже в который раз.
— Будете делать заказ? — надо мной возник официант в белой рубашке, черных брюках и повязанном на талии черном фартуке.