А рядом светилась от счастья с улыбкой одна и та же девушка. Мое сердце снова сжалось и остановилось. Слюна стала густая, и я едва смогла сглотнуть, глядя на чуть волнистые волосы. Уже не привычного мне черного цвета, а ровно такого русого оттенка, какой я видела несколько дней назад у девушки на автостоянке. И которую приняла за Катю.
Ноут дрогнул на моих коленях, и я принялась торопливо пролистывать фотографии.
Сердце потихоньку пришло в себя и принялось отстукивать привычный ритм. А в голове навязчиво завертелись разные мысли. Я пыталась их отогнать, но тщетно.
Почему на фото с Михаилом у Кати были черные волосы, а здесь русые?
Значит ли это, что со Стамиром она познакомилась позже? И первый ее мужчина был Михаил?
Если это так, почему Катя не подошла ко мне тогда, на стоянке? Почему снова исчезла? И главный вопрос. Она мне сказала, что беременна. Так где ребенок? И был ли он вообще? Или Катя впервые в жизни мне соврала?
От вопросов голова пошла кругом. Я выключила ноутбук и захлопнула крышку.
Самое время вернуть его на место. А потом поговорить со Стамиром начистоту.
Глава 38
Оксана
Я проснулась и поймала взглядом обжигающие лучи солнца, переползающие со стены на пол. В сердце тревожно кольнуло: «Уже как минимум полдень и Стамир давно на ногах!»
Я выскочила из-под одеяла, сделала пару шагов босиком по комнате и прислушалась. Тишина стояла оглушающая.
«Отлично!» — тревога, заполнившая грудь, растворилась, и на душе стало легко. Значит, Стамир не засек, как я вчера ночью позаимствовала его ноутбук. Иначе он бы молчать не стал и давно уже устроил бы скандал.
Не успела я найти обувь и сориентироваться в дальнейших действиях, как пол пошатнулся под ногами. Тошнота поднялась к горлу, и я, зажав рот рукой, поспешила в туалет.
После объятий с фаянсовым другом я ополоснула лицо водой и уставилась на свое отражение в зеркале над мойкой. Даже изысканная обстановка не улучшала мое отражение: бледная кожа, выпирающие от обезвоживания скулы, темные круги под глазами.
«Совсем я сегодня красотка», — вздохнула я, и горло перекрыл очередной позыв тошноты.
Неужели от нескольких бокалов вина должно мутить аж шесть дней?
В животе кольнуло. Внутренности сплелись в один огромный тягучий ком, и я едва не провалилась в панику от вспыхнувшего подозрения на еще одну возможную причину моего недомогания.
Потянулась к одежде. Торопливо расчесалась, напялила джинсы и натянула футболку. И схватила телефон.
— Слушаю, — водитель откликнулся на вызов почти мгновенно.
— Женя, мне срочно нужно в свою больничку съездить. Подбросишь? — затараторила я и лишь потом поняла, как звучу со стороны. Нервно и суетливо.
— Что-то случилось? — голос его сразу изменился. Стал более твердым, подозрительным. Я даже представила, как он напрягся и перебросил по привычке смартфон в другую руку.
— Ничего особенного, — поторопилась я его успокоить, следя за тем, чтобы интонации в моем голосе звучали размеренно. И не выдавали никаких нервов.
Не хватало еще, чтобы о моем возможном пикантном положении первым узнал водитель.
— Обычная девичья проблема, надо заглянуть к коллегам, — выдохнула я и почувствовала, как от дерзости моего вранья запекли уши.
— Точно? Может, господина Огнева поставить в известность? — упрямый Женя так просто решил не сдаваться.
— Стамиру не до того сейчас, — добавила я беззаботности в голос. — Но если ты не можешь меня отвезти, то я не против взять такси. Тем более выгляжу я уже более-менее нормально.
Это я себе польстила, но уловка сработала, и Женя, наконец, перестал сопротивляться.
— Когда едем?
— Прямо сейчас, — не давая ни секунды на возражение, я нажала «отбой». И поспешила выйти из комнаты в холл. А потом во двор, к машине, которую подогнал водитель.
***
Стоило мне зайти в ставшее почти родным отделение реанимации, где я работала, пока на мою голову не свалился Стамир, как ко мне метнулась шустрая сухонькая старушка в медицинской униформе. Ее загорелая кожа контрастировала с седыми волосами легкого желтого оттенка. В одной ее руке была швабра, а другую она держала в кармане белого халата.
— Оксанка!
— Добрый день, Игнатьевна, — поприветствовала я ее, бурча про себя ругательства о своей «везучести». Только пришла, и сразу напоролась на главную сплетницу всей больницы.