Пожилая женщина остановилась передо мной и неожиданно громким для своей комплекции голосом пророкотала:
— Надо тебе съездить на юга! Мужика там себе найти! — и она задорно улыбнулась, демонстрируя большие белые зубы. — Я позавчера приехала. Там мужиков молодых — тьма!
— Игнатьевна, опять вы за свое! — постаралась я как можно дипломатичнее свернуть разговор.
— Даже я себе нашла, представь! Теперь мы в телефоне переписываемся. Он мне смотри какие картинки шлет. — И она вытащила руку из кармана. В которой оказался смартфон.
Несколько десятков секунд, и я стала свидетелем обмена любовными стикерами и виртуальными подарками в соцсети.
— Вы и здесь находили себе кавалеров, я помню, — улыбнулась я в надежде, что удастся скрыть свою неловкость. И позывы к тошноте, из-за которых я едва удерживала радостную мимику на лице.
— Здесь — это пустое! — она вернула смартфон в карман, махнула рукой и оперлась на швабру.
И на несколько секунд замолчала. Но только я собралась проскочить мимо, как она продолжила говорить.
— Здесь один лысый был, другой со вставной челюстью! Их я в клубе «Кому за 30» встретила, помнишь?
— Помню, — поддакнула я, вспоминая рассказы Игнатьевны о нелегком поиске мужчины на роль мужа.
— Куда такое годится? — всплеснула она руками. Швабра выпала из ее руки, громыхнула о стенку, и, прежде чем она успела упасть на пол, старушка схватила ее на лету.
— Возраст, что тут поделаешь… — проронила я, разглядывая паутинки глубоких морщин на лице санитарки.
— Пустое! — резко махнула она рукой. — Посмотри на меня, скажешь, что мне 70 скоро?
— Не-а, — закачала я головой, ничуть не кривя душой.
Игнатьевна в нашем отделении была вечным двигателем и самым неунывающим сотрудником. Шум и движ, которые она создавала, маскировали не только ее возраст, но и слегка деспотичный нрав.
— Вот! За собой следить надо и на юга ездить. И все будет.
— Вы меня почти убедили, — я напоследок улыбнулась.
Решила, что светский ритуал выполнила: поговорила с коллегой, — и поспешила к своей цели.
***
Я быстро пересекла отделение, вышла на лестницу и спустилась вниз. Поворот налево, и я оказалась в недоступной для пациентов части больницы — в лаборатории. Приоткрыла дверь и, увидев копну рыжих кучеряшек, выглядывающих из-под колпака веселой оранжевой расцветки, шагнула внутрь помещения.
— Натусик, привет! — я смущенно улыбнулась.
И в самом деле, ощущала я себя неловко. Никому, кроме заведующей, ничего не сказала, просто исчезла. А сейчас, как понадобилась помощь, объявилась.
— Оксана! Нашлась пропажа! — лаборат положила на стол автоматический дозатор, которым отмеряла количество реактива, и уставилась на меня. — Выглядишь не очень.
— Угу, — кивнула я. Дипломатичность не была сильной стороной моей подруги.
— Рассказывай, куда исчезала? Что-то случилось? — она все еще не сводила с меня взгляда, и я почувствовала я себя находящейся под микроскопом. Электронным.
— Случилось, — вздохнула я.
Улыбка стерлась с лица Наташи. Она крутанулась на стуле, а потом встала и, приблизившись вплотную, снова заглянула мне в глаза.
— Мутит с утра, — дернула я плечом, хотя она ничего не спрашивала. — Реактивы на ХЧГ не закончились?
— Нет… — и тревога исчезла с ее лица, уступая место любопытству.
— Сделаешь мне? Только никому не говори…
— Не вопрос!
Она отошла от меня и потянулась к одному из журналов, лежавших рядом с большим, похожим на шкаф, лабораторным анализатором.
— Полчаса займет. Пока кровь будет откручиваться, пойдем в комнату отдыха и ты мне расскажешь, какой он! — последнее слово она произнесла с придыханием и для лучшего эффекта поиграла бровями.
***
— Ну так какой? — бесцеремонно повторила Натусик вопрос, когда мы скрылись за дверью.
«Похоже, повадки Игнатьевны оказались заразительными», — усмехнулась я про себя, подхватила с полки с посудой свою чашку, налила в нее воды из чайника и плюхнулась в кресло.
— Богатый? — отливающие зеленью глаза подруги буравили меня не хуже стальных сверл.
— Ага, миллионэр! — сказала я нарочито глумливым тоном, отпила глоток и сморщилась.
Опять в чайник налили дистиллированную воду. Сколько раз говорила, что пить ее вредно, и все впустую. Не слышат меня ни санитарки, ни лаборанты.
— Красивый? — оранжевый колпак сместился с ее головы почти на макушку, и теперь рыжие завитки обрамляли все лицо любопытной девицы.