Смысл сказанного доходит до меня медленно.
«…полиция…»
«…двадцать лет…»
«…нанесенный ущерб…»
Наверное, права Катя, я и в самом деле тормознутая…
Когда оцепенение отпускает мои мышцы, слова все равно застревают в горле и я лишь молча хватаю приоткрытым ртом воздух.
Несколько бесконечных секунд, и моя голова вдруг становится ясной.
Мысли кристаллизуются, а ледяной ком перемещается в грудь и заставляет сердце, расшибающееся о ребра со скоростью 150 ударов в минуту, замедлиться. А потом и вовсе перейти на размеренный ритм. Словно я сейчас не переживаю еще одну катастрофу в своей жизни, а всего лишь немного повздорила с боссом.
Мысли нескончаемым потоком вращаются в голове по одному и тому же заведенному кругу. Мне хочется хоть на миг их остановить и снова побыть в оглушающей тишине. Но вместо этого я снова и снова повторяю про себя одно и то же.
«Я хотела быть хорошей. Рассказать о ребенке. Ничего не требовать. Но я тоже умею по-плохому, — на языке появляется горечь, и я невольно морщусь. — Мой малыш не заслужил такого мерзавца-отца!»
И я уже в который раз за сегодняшний день меняю решение — о ребенке он не узнает. Тем более Стамир только что приписал себе «бесплодие». А на нет и суда нет.
И смотрю, не отрываясь, в поблескивающие в полумраке глаза своего босса. В голове вертится рой мыслей о том, как сделать так, чтобы мерзавец пожалел о том, как обошелся со мной и с Катей.
Усилием воли я их изгоняю из своей головы. Не стоит становиться на один уровень со Стамиром. Это его удел врать. Делать подлости тоже его уровень.
А моя цель — закончить авантюру с договором и игрой в невесту. Узнать про Катю. И исчезнуть с его глаз навсегда.
Но, пока мы вынуждены быть рядом и отыгрывать свои роли, эмоции выходят на первый план. И я понимаю, что прямо сейчас самое важное — не показать, как сильно меня ранили его слова.
Глава 40
Стамир
История с Катей меня многому научила.
Хотя нет, не так.
Катя мне преподала урок, и я зарубил себе на носу — все девки лгут. И особенно такие, как она: нищие, без образования, единственным активом которых является смазливая мордашка.
На миг вспомнил ее жесты, мимику и ужимки, за которыми скрывалась фальшь, и меня передернуло. Эти же незатейливые приемы я потом видел у шлюх, стоявших на обочине дороги, у Алики и даже у незамужних дочерей друзей.
Расставшись с Катей, я почувствовал себя самым проницательным и самым тонким психологом. Замечающим малейшую ложь в женских речах и жестах.
Даже родную мать я стал ловить на вранье! Когда ее губы произносили одни слова, а нервные движения пальцев и застывший взгляд свидетельствовали о том, что думает она совсем иначе.
Я слишком много о себе возомнил и оказался не готов к испытанию Оксаной, которое удушающей лавиной накрыло меня с головой, отключило мозги, оставило одни чувства. И желание. Нестерпимое. Почти животное.
Стоило мне увидеть Окси в первый раз, и я ее захотел. Так сильно, как только можно хотеть женщину.
И это создавало уйму проблем.
Женщиной моей она не была, и давать ей этот статус я не собирался. А еще я знал, стоит нам сблизиться и дурман развеется.
Я увижу ее такой, какой она и является: еще одной продажной девкой со стандартными пошлыми ужимками, наигранными взглядами, которые, по мнению девиц такого сорта, мгновенно отключают мозги у мужика.
После Кати я считал, что у меня на все это есть иммунитет. Пожизненный.
Поэтому я легкомысленно отнесся к своей реакции на магнетизм Оксаны, которым она буквально пригвоздила все мои мысли к своей персоне.
«Тоже мне невидаль, девку хочу, — успокаивал я себя. — Вот если бы не хотел, это было бы проблема!»
И всякий раз, когда меня наполнял тестостерон и адреналин от одного взгляда на округлости Окси, на ее струящиеся черные волосы, я радовался как дурак.
И не хотел сбрасывать этот морок раньше времени.
Думал, ведущая роль моя…
Не приближался к ней, игнорировал. Делал вид, что она мне безразлична. И каждый день боялся, что он окажется последним. Что вот сейчас Оксана характерным образом поведет плечом. Или поправит прядь. Или заговорит таким томным голоском, что я почувствую себя так, словно искупался в дерьме.
Поэтому я держался в стороне и не давал себе выплеснуть ни капли эмоций.
А потом стало поздно.
Оказалось, что я опять облажался.
У меня и в самом деле есть иммунитет от насквозь фальшивых эмоций и тех, кто их изображает.
А вот что делать с искренностью и обычной неловкостью, я так и не научился. Да и не было на ком учиться, если уж говорить начистоту. Вокруг меня сплошь и рядом продажные жеманные девки. Хоть дочери партнеров, хоть шлюхи со стрип-клуба.