Я стала спиной к толпе девиц, бросила цветы через плечо и развернулась, чтобы увидеть счастливицу.
Моя неугомонная сестрица сжимала в ладонях маленький букет и постреливала глазами в сторону парня в черном костюме, строгость которого вдребезги разбивалась брутальной подошвой его ботинок и взлохмаченной модной прической. Тот, не таясь, бросал ответные взгляды.
— Брать в свидетели Нико было не самой разумной идеей! — ворчливый тон Эмилии долетел до моих ушей.
— Брось! — отмахнулся муж. — Или боишься, что примета сработает?
— Какая примета? — выгнула филигранно выщипанные брови Эмилия.
— Ну… — подавил смешок Стамир. — Например, что свидетели часто женятся. Катя была свидетелем со стороны Окси… Оксаны, а Нико с моей стороны.
— Боюсь, но надеюсь, что Нико еще не нагулялся, — развернулась она и отошла к гостям.
— Стамир, а почему Эмилия так беспокоится о Нико? Он твой друг? Родственник? — и я уставилась на парня, к которому Катя проявляла неподдельный интерес.
Муж артистично застонал и прикрыл лицо рукой:
— Мой непутевый брат Николас. Я его специально в свидетели позвал, чтобы хоть на день забыл про свои мотоциклы и гонки.
— У тебя есть брат? И я только сейчас про него узнаю?
— Двоюродный, — чуть виновато пожал плечами Стамир.
— Кажется, он попал, — зыркнула я на восторженное лицо Кати.
— Это кто еще попал, — философски заметил муж.
И лишь Эмилия не разделяла нашего энтузиазма. Она настороженно смотрела то на Катю, то на Николаса. И я настроилась, что скоро моему покою придет конец. И не потому что родится наш со Стамиром сын.
А потому что любовь чертовски непостижимая штука и Кате с Николасом придется не просто преодолеть все препятствия. Все будет намного сложнее. Вот шкуркой я это чувствовала!
— О чем задумалась? — шепнул мне на ухо Стамир.
— О превратностях любви…
— Об этом можно думать бесконечно! А у нас самолет! И путешествие.
Муж схватил мою ладонь, и мы направились во двор к машине. А потом в аэропорт. И в Вену. В мой любимый после Москвы город.
Конец