Как раз подтянулись преследователи. Они все теперь дышали возмущённо и неровно, но Ирина тяжелее всех. Она нависла над Самоваровым, и того обдало несколько расстроившимся жарким ароматом французского парфюма, досадно знакомого. «Почему и сумочки они все носят одинаковые, и духи им нравятся одни и те же?», — подумал он.
Да, и ему попадались некогда такие вот лани с сумочками! Но было то в прошлой жизни. А в этой прелестную и непредсказуемую Настю грозно обступили мама Ирина, Смирнов и менеджер Чекшин. Напротив Самоварова сидела несовершеннолетняя труженица Даша. Она цедила через соломинку апельсиновый сок из Настиного стакана. При этом она смешно и старательно втягивала щёки.
— Что ты здесь делаешь, Даша? — в сотый раз за сегодняшний вечер задохнулась Ирина.
Даша не вынула соломинки изо рта, только подняла на мать круглые тёмные глаза.
— Мне кажется, здесь какое-то недоразумение? — начала Настя незнакомым Самоварову лживым голосом.
Улыбка её тоже была лживой, хотя чуть подрагивала от смущения.
Смирнов не смотрел ни на Настю, ни на Дашу — он изучал фигуру Самоварова и силился что-то вспомнить. Наконец он решился:
— Господин… Самоваров? Если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь. Настя, это Андрей… по-моему, Андреевич?.. Смирнов. Знакомьтесь: Настя, моя жена.
Это неловкое представление несколько разрядило обстановку. Менеджер Чекшин деликатно отступил в сторону. Но Ирину происходящее никак не устраивало.
— Что здесь творится? — выдохнула она. — Даша, кто эти проходимцы? Почему ты с ними?
Самоваров собрался возмутиться, но Настя уже сорвалась с места.
— Сейчас я всё объясню! — быстро залепетала она, взмахивая тонкими руками. Она явно испугалась, что Самоваров встрянет в дело и наговорит чего-нибудь лишнего, ею не предусмотренного.
— Видите ли, — торопливо начала она, — мы познакомились в музее. В смысле, мы с Дашей. Мой муж в музее работает, он реставратор. Я занимаюсь живописью… Так вот, мы услышали, как Даша играет, и были поражены… Она вчера играла одну необыкновенную вещь. Такой странный вальс…
Теперь почему-то запаниковала Даша. Она устроила безобразно шумное бульканье в стакане с соком и подскочила на стуле. Настя осеклась.
— Я вчера играла вальс Шопена, — громко объявила Даша.
— Ну да, Шопена, — согласилась удивлённая Настя и снова взмахнула руками. — Мне… нам… нам показалось, что игра девочки очень талантлива. Мы познакомились… А сегодня мы встретились на улице…
— Случайно. Я шла с репетиции, — вклинилась во враньё Даша, не моргнув глазом.
— Мы встретились, пошли к остановке, но так холодно сегодня… бр-р!.. я предложила зайти сюда, погреться, перекусить… поболтать… Даша вот соку выпила… А тут, оказывается, есть рояль…
— И я села немного поиграть. Меня Настя послушать хотела. Я ей говорила, что люблю импровизировать. И я импровизировала, — бодро закончила Даша.
— Вот видите, — укоризненно сказал менеджер Чекшин. — Это совершенно посторонняя девочка, клиентка. А по плану у нас сегодня никто, кроме Угланова, не играет.
Голубые даже впотьмах глаза Смирнова быстро обращались то к одному лицу, то к другому. Никому он не верил, но молчал. Чекшин расплылся в самодовольной улыбке. Даша врала очень твёрдо и бестрепетно, а Настя хоть и сбивалась на каждом слове, но видно было, что от своих выдумок ни за что не откажется. Потому-то Смирнов и молчал.
Зато вновь не выдержала Ирина:
— Всё это ложь! Это несусветная ложь! Я только что подходила к дочери, и она мне сказала, что здесь работает!
— Я пошутила, — весело и нахально ответила Даша.
— Как пошутила? А Вагнер? А триста рублей? Она же у вас тут триста рублей получает за вечер?
Ирина обратила к Смирнову умоляющие глаза и дрожащие руки. Очевидно, информация о трёхстах рублях исходила от него. Рыжая шпионка Анна выведала?
— Я никогда ничего не получала, — упёрлась Даша.
— Какие триста рублей? А вы платёжные документы видели? — уже строго вопросил Ирину менеджер Чекшин. — Мне кажется, этот нелепый инцидент затянулся. Вы мешаете другим посетителям приятно отдыхать и наслаждаться непринуждённой атмосферой нашего кафе. Я попросил бы, если вы ничего не собираетесь заказать…
— Заказать? В этой паршивой дыре? — зло выдохнула Ирина. — Нет! Но… Дарья, ты пойдёшь сейчас домой?
— Конечно, мамочка. Я уже выпила свой сок, — проворковала Даша издевательским гугнивым голоском идеального ребёнка из дневного сериала.
Она церемонно попрощалась с Самоваровыми и засеменила к выходу. Смирнов двинулся за ней молча.