— Ваня… А-ах… — не могу удержаться от стона.
Я думала, он больше ко мне не прикоснется. Пока ждали результат ДНК, мы как-то сторонились друг друга. И этот результат… Думала, он все окончательно разрушит.
Или это лишь временный срыв? Помешательство?
Иван вдруг замирает. Отстраняется, шумно выдыхает. А после снова наклоняется ко мне и прижимается губами к виску.
Мне вдруг так хочется обнять его. Плюю на разум, тянусь и обвиваю руками его плечи. Впечатываюсь в сильную мужскую грудь.
— Клянусь, я не врала тебе…
По крайней мере, в этом. Ванюшка его сын и больше ничьим быть не может.
Я бы не захотела больше никого.
— Не бойся.
Не знаю, хотел ли он еще что-то сказать, но топот маленьких ножек прерывает папу на важном месте. Да и нужны ли слова? Надеюсь, скоро мы все выясним.
— Мама, я сложил!
Рюкзачок не застегивается от машинок. Надо провести там ревизию и вообще собрать малыша. Начинаю слазить.
Иван снова берет меня в свои руки и возвращает на пол. Обмениваемся взглядами.
— Давайте, скоро выдвигаться, — говорит муж.
Что-то мне подсказывает, его мысли не настолько сухие.
— Сейчас, — киваю.
К Динке идем вдвоем с ребенком. Иван говорит, что пока сделает кое-что в своем блоге. Конечно же, куда и зачем он едет, не будет рассказывать на публику.
Сестра все дни была загружена работой и давно не видела племянника. Так что сразу бросается его нацеловывать. Попутно стягивает с маленького верхнюю одежду.
— Пусть сам учится, — ворчу с улыбкой.
— Ну я один раз!
В Дине столько нерастраченной ласки.
— Вадим опять в командировке? — спрашиваю про ее мужа.
Она писала, что сегодня одна.
— Угу, — тетя отрывается от племянника.
— Он все время на работе, а денег не видно.
Ух, я ворчливая свояченица. Понимаю умом, что не надо лезть в эту тему, но не могу сдержать язык! Может, это еще и потому, что знаю Вадика, как облупленного. Они ведь вместе с девятого класса.
Еще тогда был эгоистом и раздолбаем. Хоть и красавчиком.
— Не так просто заработать сейчас, если ты не блогер.
Вскидываю бровь.
— Дай угадаю, его слова? Если это камень в сторону Ивана, то у него два успешных друга не блогера.
— Давай не будем, — сестра морщится, — обещаю, как-нибудь мы подробно обсудим это. Но сегодня я просто хочу отдохнуть с племянником.
Ну вот, мне совестно. Тянусь к ней с обнимашками.
— Прости… Я только за тебя переживаю!
— Проехали, — Динка уже улыбается, — вы-то куда? Снова фиктивный муж устроил романтик?
Отстраняется. Смотрит хитро.
Да уж, кто бы говорил на моем месте про отношения. Мне даже стыдно признаться, куда мы едем.
— Об этом тоже потом поговорим, — криво улыбаюсь.
— Ладно, — Динка хихикает, — отрывайтесь. Сегодня я хоть с ночевкой могу Ванюшку забрать.
— Я позвоню тебе.
Больше не задерживаюсь. Уже в стареньком лифте меня начинает трясти. Господи, что же нам сейчас скажут?! Не знаю, как переживу косые взгляды сотрудников лаборатории…
Иван не выходил из машины. Я быстро прыгаю на соседнее сидение, и муж давит на газ.
Ведет, впрочем, аккуратно. У него всегда лучше получалось держать себя в руках. Срывался только на тех, кто был против наших отношений… Даже его мать это видела и прикусила язык, действуя исподтишка.
— Давай только говорить спокойно, — прошу его у лаборатории.
Я со стыда сгорю, если поднимется скандал насчет отцовства.
— Не сомневайся, — плотоядно говорит Иван.
Ух…
Зам управляющего по имени Мирон — молодой мужчина с широкой белоснежной улыбкой, встречает нас на позитиве. Как будто мы хвалить его пришли. Или это просто такой подход?
Он спортивный, со светлыми курчавыми волосами. Напоминает ангелочка. И поведение соответствующее.
— Доброе утро! Прошу! — указывает на белый диван. — Чай, кофе, свежевыжатые соки?
Иван лишь хмурится и качает головой. Я тоже вежливо отказываюсь. Робко прошу.
— Давайте перейдем к делу.
Уже заметила, мой муж играет желваками. Но видимо, пока держит себя на цепи.
Надо для начала выслушать позицию клиники.
— Пока вы ехали, я всё проверил, — сияет Мирон, — распечатал для вас результат. Присядьте и взгляните.
Теперь мы все же садимся. Зам подает нам обоим бумаги. Не могу взять в толк…
— Отцовство 99,9 %? — в тон Ивана пробирается металл. — А в первом конверте что было? Пранк?
Ангелок краснеет. Ну хоть что-то его пробило. Впрочем, он начинает объяснять уже серьезно.