— Сомнительная честь, — буркнул он.
Сам хозяин острова еще не явился, он даже никак не проявлял себя, если не считать неудачи с костром. Наверняка это его рабы-насекомые. Тир попытался припомнить, кто из известных ему могущественных духов — богов или демонов, способен на такое. Не припомнил, насекомые подчинялись силам земли, так что любое божество могло считать их своими. Ведь даже мокрицы и сколопендры необходимы для равновесия в природе. Для того, чтобы понимать это, необязательно учиться на монаха.
Размышляя о сущности пленившего его духа, Тир выбрался на берег. Он почувствовал себя значительно лучше на открытом пространстве. Конечно, теперь-то капитан мог заметить постороннего, которому негде было спрятаться на пологом берегу. Это не лес с его страдальцами-деревьями. Песок такой мокрый и неподвижный, что даже волны не способны были поколебать его вечного покоя. Казалось, что песчинки просто не хотят двигаться.
Все это было странно, но в принципе объяснимо. Только грош цена была всем этим объяснениям — слишком много странностей, которые лишь притворялись обыденными вещами.
— Надеюсь, я все же просто ударился головой, — сказал Тир, — пусть все это будет бредом разгоряченного воображения.
Он понимал, что схватка с духами, способными на такие фокусы, окажется для него фатальной. Не смерти боялся Тир, а большего ужаса. Потери себя, потери связей с родичами. Даже Морской Владыка не способен оторвать ветвь от древа, появившегося на суше. Он отбирал жизни, но души оставались свободны. Погибшие в море, просто уходили в свой план загробного мира и уже оттуда наблюдали за действиями потомков. Тир опасался, что окажется в рабстве. Он рожден свободным и умереть должен свободным, чтобы в посмертии сохранить свой статус.
Берег оставался все таким же безжизненным, пустынным. Даже жадные чайки не спешили к столу, их больше не манил аромат разлагающейся плоти.
Вспомнив о телах, Тир оглядел берег у воды, но не заметил утопленников.
"Смыло в море?" — подумал он и развернулся к тому месту, где оставил ящик с инструментами.
Тела находились как раз там, где Тир оставил свои вещи. Они лежали напротив друг друга и глядели выклеванными глазами на деревянный короб с инструментами. Холодок ужаса пробежал по спине Тира. Мертвецы каким-то образом переместились от линии прибоя до этого места, и не похоже, что это были шутки моря.
Утопленники никак не прореагировали на появление живого человека, лежали спокойно, как должно мертвым. Только ветер шевелил их волосы и одежонку. Тела заметно разбухли и ощутимо пованивали, даже если бы они остались там, где лежали — у моря, Тиру все равно пришлось бы искать новое место для себя. Трупный запах, казалось, пропитал все побережье.
"Как будто сотня легионеров разом пернули в казарме" — вспомнил Тир присказку помощника.
Маргус обладал поистине бесценным умением говорить скабрезность тогда, когда все готовы выброситься за борт от усталости. Здоровый смех помогал выдержать все. Он действовал не хуже алого вина с травами.
Тир и сейчас, припомнив хрипловатый голос Маргуса, хохотнул, но неуверенно и даже как-то безумно. Тела просто не могли сами пройти это расстояние! Их кто-то перетащил и бросил у ящика. Зачем? Это послание для него, для Тира?
"Может, зверь… какой?" — Тир цеплялся за соломинку, но она помогала сохранить разум от падения на дно бочки с черным безумием. Умом капитан понимал, что россказни о магах, поднимающих мертвых из могил, не могут быть правдивы. Император извел это племя под корень, и сделал он это не потому что так силен. Просто маги сами утратили свои знания, стали хуже детей, кичащихся заслугами отцов. Вся их гордость ушла в бесполезный церемониал, а сила стала лишь фокусом, иллюзией и ловкостью рук.
Мертвые оставались мертвыми, никто не способен был поднять их.
Так мыслил Тир, но сердце его бешено колотилось о ребра. Казалось, своими сокращениями оно просто раздробит кости грудной клетки. То был животный страх перед непознанным. Ожившие бабушкины сказки не могут обрадовать выросшего ребенка, особенно сказки такой бабки, как Тировой. О, она знала много старинных легенд, повествующих даже о драконах. Мертвецам, пожирателям плоти, городах-некрополях в этих сказках так же нашлось место.
Но то были сказки, рассказанные внукам, а Тир столкнулся с… чем? То была неразрешимая загадка.
— Зверь, зверь, — бормотал он, подходя к мертвецам.