Ничего так и не добившись от Иеремии, в Москве, нарушив все вековечные церковные каноны, сами себе основали «Московский патриархат» специальным государственным законом, так называемой «Уложенной грамотой». Вместе с тем для правдоподобия заявили, что здешний собор почтил своим присутствием Иеремия и одобрил его. На самом деле никакого собора не было, а подпись старика Патриарха «выбивали» под угрозой бросить в реку.
«Бог праведный, - думал Григорий, - не боятся же греха люди, но все силятся Тебя перехитрить. Тщетно тужаться. Еще и не таким не удавалось, даже любомудрому царю Давиду». Ему помнилось из прочитанного, как Давид как-то допрашивался у Бога, когда он умрет. Всевышний объяснил ему, что эту тайну Он не раскрывает никому, так как человек в таком случае просто перестает жить.
Тогда Давид, хитря, задал вопросы по-иному:
- В какой день недели я умру?
Тогда Бог, смиловавшись, ответил:
- В субботу.
Царь Давид имел интерес в таком знании: считалось, что ангелу смерти нельзя тронуть человека, если в это время он читает Тору.
С того времени каждую субботу царь Давид читал Тору 24 часа кряду.
И вот уже на восьмом десятке лет услышал Давид в какую-то из суббот страшный грохот у себя на дворе. Напуганный, он выбегает и ненароком спотыкается на ступенях, и Тора невольно выпадает из рук. Ударившись виском о камень, царь умирает.
Никому и никогда Бога не перехитрить...
***
В жизни Григория настало время, когда далекие иопасные странствия остались лишь в воспоминаниях. Григорий вступил в брак. Волшебная Елена-Луиза де Брюн Дентевиль была из уважаемого во Франции рода, свадьбе оказал почести своим присутствием король Людовик XV и самые влиятельные придворные, Вольтер молодожену подарил экземпляр своей книги «История жизни Карла ХІІ». К написанию глав об Украине и Мазепе приобщился и Григорий Орлик, предоставив славному автору материалы о походе шведских войск козацкими землями. И теперь Григорий вечерами, сидя возле камина, мог повествовать молодой жене, конечно, если это не представляло государственной тайны, свои прошлые приключения. Их, связанных с огромной ответственностью и риском для жизни, таки не браковало. Об этом напоминают разве тихим блеском на генеральском мундире ордена многих государств, и среди них - французский «Крест святого Луи», военный орден «Меч Швеции», польский орден «Белого Орла»...
- Весьма смешная история случилась в Стамбуле, - улыбаясь, подгребал жар Григорий. - Русская разведка перетрясла пол-Турции в поисках шведского капитана Хага. А я в настоящее время обедаю на приеме с высокопоставленными русскими-резидентами и слушаю, сколько мороки наносит им в Европе сын гетмана Григорий Орлик.
Однако завершение опасных странствий для графа де Лазиски не означало уменьшения хлопот. На нем, как на дирижере, замыкается много разведывательных операций - иногда не менее рискованных, многоходових. Когда Розумовский становится гетманом Украины, через пятого-десятого общего знакомого в 1755 году молодому гетману рекомендуют домашнего врача француза Ле Клерка, а на самом деле кадрового разведчика. Мало того, что полдесятилетия от гетманского двора поступает конфиденциальная информация, Ле Клерк со временем идет на «повышение» в Петербург врачом императрицы Елизаветы. Более идеальный источник разведывательной информации вряд ли придумаешь...
Весьма остроумным был совет Григория Людовику XV использовать в разведывательных целях известного в Париже дуэлянта, имевшего степень доктора гражданского и канонического права. Шарль-Женевьева Д'Эон де Бомон в юности очень напоминал обычную девочку с нежным цветом лица и тонкой талией. На один из придворных маскарадов по совету любимой графини де Рошфор он оделся в женские наряды.
Все были в восхищении, так как никто не распознал под женским платьем юноши. А как раз Людовику XV нужно было восстановить дружеские отношения с Россией. Поэтому на Тайном совете решили послать Шарля в женской одежде в Санкт-Петербург, чтобы, не вызывая подозрений, он мог встретиться с глазу на глаз с императрицей и передать ей послание французского короля, уверив в добром отношении Версаля. Все организационные хлопоты возлагались на Дугласа-Маккензи, шотландца, который находился на службе во Франции.