- Зачем тебе работа?
- А зачем люди работают? Чтобы были деньги.
- Я могу дать еще.
- Мне больше не надо, я сама хочу зарабатывать.
- И хорошо там платят? - с сарказмом спрашивает он.
- Нормально.
- Ну - ну… За дополнительные услуги, наверное, еще и чаевые дают, да?
Дышу через раз. Меня корежит от бессильной ярости и ненависти. А ему хоть бы что, развалившись на моей кровати в верхней одежде, продолжает меня унижать.
- Уходи, - цежу сквозь зубы.
- У меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Я настораживаюсь и инстинктивно делаю шаг назад.
- Какое?
- Мне требуется домработница. Четыре раза в неделю убирать мою квартиру.
- Нет.
-Почему? Зарплата в три раза больше, чем тебе обещали в баре.
В уме быстро калькулирую сумму и тяжело сглатываю. Предложение, действительно, заманчивое, но жизнь меня научила – бесплатный сыр только в мышеловке.
- Нет, - повторяю решительно, для убедительности качая головой.
- Почему?
- Я не знаю, что у тебя на уме, я тебя боюсь…
Он какое-то время буравит меня взглядом, а затем уточняет:
- Думаешь, приставать к тебе начну?
- Не знаю…
На его жестком лице впервые появляется улыбка.
- У меня на тебя никогда не встанет, убогая.
Глава 4.1
Сдаю книги в читательский зал и едва успеваю к началу второй пары. Опередив преподавателя всего на несколько секунд, влетаю в аудиторию и сразу несусь к своему месту.
- Привет, - здоровается со мной сидящая рядом Инга.
На первой паре ее не было, наверное, снова проспала. Для нее это обычное дело.
- Привет, - выпаливаю запыхавшись.
Вынимаю из рюкзака тетрадь и ручку и приготавливаюсь записывать лекцию.
- Слышала новость? – шепчет Инга, припав грудью к парте.
- Нет. Какую?
Спрашиваю чисто из вежливости, потому что местные сплетни меня не интересуют от слова совсем. Не волнует, кто с кем, когда и где.
- Пахомова забрала документы.
Неосознанно отвлекаюсь от новой темы лекции и поворачиваюсь к Инге. Та, играя бровями, сдержанно улыбается, отчего пирсинг на нижней губе некрасиво оттягивает кожу.
- Почему?
- Хрен знает… - шепчет, понизив голос, - после того, как они тебя поймали в туалете, она два дня не появлялась, а вчера пришла, чтобы забрать доки.
- Может, переводится куда-нибудь? – выдвигаю предположение, глуша безотчетную тревогу.
- Не знаю… Но тебе это на руку, верно?
Верно. Но выдохнуть с облегчением все равно не получается. Шестое чувство твердит, что ее уход каким-то образом связан со мной.
На следующей перемене, дождавшись пока студенты рассосутся кто куда, выхожу из аудитории с намерением пойти в буфет. Сегодня можно шикануть. Купить сосиску в тесте и кофе со сливками – вчера на карточку упала первая стипендия.
- Слышь, как там тебя… - раздается за спиной, и я отчего-то сразу догадываюсь, что обращаются ко мне.
Оглянувшись, вижу друга сына губернатора Рому. В последнюю нашу встречу он распускал руки и в выражениях не стеснялся, поэтому разговаривать я с ним не собираюсь.
Отворачиваюсь и шагаю в сторону буфета.
- Глухая, что ли?.. – он обгоняет меня и преграждает путь.
- Что?
Парень хоть и худощавый, но достаточно высокий. Чтобы смотреть ему в глаза, мне приходится задирать голову.
- Куда идешь?
- Какая разница?
- В столовку?
- Может, и в столовку, тебе-то что? – говорю с вызовом, потому что сегодня мне стесняться нечего. Если захочу, могу и пирожное себе позволить.
- Пошли в кафе, там вкуснее, - произносит он с затаенной улыбкой.
Словно в предвкушении моей реакции на свое предложение. Думает, я от счастья в обморок грохнусь?
- С тобой? – уточняю все же.
- Со мной.
- С тобой не хочу.
- А что так? - спрашивает все так же улыбаясь, но от меня не скрывается мелькнувшее в глазах раздражение.
- Не хочу.
Он напирает, вынуждая меня пятиться назад, а вскоре и вовсе припечатывает к стенке.
- А если подумать, Раиса?.. – понижает голос.
- Отстань, - толкая его в живот, юркаю в сторону.
Забегаю в буфет и становлюсь в конец очереди. Сердце бьется загнанной птицей, а по спине идет неприятный холодок.
Ощущение надвигающейся опасности накрывает с головой. Что Роме от меня надо? Что им всем от меня надо?!
Богатенькие, пресытившиеся детки олигархов выбрали меня мишенью для своих издевательств. Или что?.. Откуда интерес к моей персоне?
Один вчера чуть ли не в ультимативной форме требовал, чтобы я стала его домработницей. Второй в кафе приглашает. Им заняться больше нечем?
Ох, чувствую, не к добру все это.
После учебы, не задерживаясь, бегу в общагу. Перекусив, готовлюсь к завтрашним занятиям, привожу себя в более или менее божеский вид и еду на работу.
Сказать, что к концу смены я устала, не сказать ничего. Оказалось, что посудомойка в понимании администратора Штопора – это специалист широкого профиля. У меня вообще сложилось впечатление, что кухню там со дня открытия ни разу не мыли, а специально ждали именно меня.
В итоге за восемь часов я успеваю вымыть два огромных холодильника, морозильный ларь, духовой шкаф, три вытяжки и это не считая огромного количества стеклянной посуды.
Ни разу не присев за всю смену, к двум часам ночи мои пятки рвет от боли. Ноги и спина ноют, как у нашей соседки в деревне на непогоду. К тому же напрягает навязчивое внимание всех без исключения сотрудников. Начиная официантками, заканчивая самой администраторшей, принимавшей меня на работу.
На бейджике ее написано «Лариса Константиновна», но все зовут ее Ларой. Я же решаю пока не фамильярничать, у меня язык не повернется к ней так обратиться. На вид она раза в два старше меня и очень строгая.
Нужно присматриваться.
Из бара я ухожу едва ли не самая последняя, после того, как вымываю всю посуду и пол в мойке.
- Устала? – интересуется Леша, парень Юли.
- Нормально, - пожимаю плечами, подавляя зевоту.
- Да, ладно… вижу же, что устала.
Выходим вместе через черный вход, после чего парень закрывает дверь и ставит ее на сигнализацию.
- Это с непривычки, завтра легче будет.
- Ага, хрена лысого легче будет. Через неделю они тебе на шею сядут, будешь и за официантку, и за уборщицу еще работать.
Если Леха думает меня этим напугать, то черта с два. Пуганая. После детдома я все лето с дедом жила. Батрачила в соседнем селе в тепличном хозяйстве без выходных с шести утра до шести вечера. А по вечерам еще и свой огород поливала, чтобы зимой деду было чем самогон закусывать.
К тому же и труд был там куда тяжелее, чем здесь. В комфортной температуре, с горячей водой и без роя надоедливых насекомых над головой.
Так что нет, от этой работы я не откажусь. Каким бы заманчивым не казалось предложение сыночка губернатора.
Вчера, для того, чтобы его выгнать, пришлось пообещать, что я подумаю над ним.
Герман дал мне три дня.
На самом деле, думать, как и работать у него я не собираюсь. Не доверяю ему. Ни ему, ни его дружку.
Хотя, он, судя по всему, от своей идеи отказываться и не думает. Сообщение от него приходит утром третьего дня, когда я сижу на второй паре.
«Подумала?»
Чччерт!..
- Тихо, - шикает на меня сидящая впереди конопатая девчонка, и я понимаю, что выругалась вслух.
Гипнотизирую сообщение целую минуту и решаю не отвечать. При встрече скажу, что глючит телефон.
Пусть катится со своим предложением в жопу!
Больше Герман не пишет. К концу занятий я даже немного расслабляюсь и, выполнив пару поручений Лилии Андреевны, в приподнятом настроении, выхожу из универа.
Поправив высокий хвост, застегиваю куртку под горло и спускаюсь с широкого крыльца.