- Так значит, вождю всё-таки захотелось меня убить, да? Или отдать Эйнлиэту? Передумал он, значит? – Он оттолкнул от себя Као и презрительно выплюнул: - Поздно спохватился твой Рагхан!
Као на удивление спокойно наклонил голову и тихо повторил:
- Он ждёт.
И отвернулся, тут же обернувшись волком, но Сильфарин не позволил ему уйти просто так.
- А может, он ждёт того, что я освобожу его? – крикнул вдогонку.
Као и второй оборотень замешкались на пару мгновений… и скрылись в темноте. А Сильфарин обернулся к друзьям, чувствуя, как подкашиваются ноги. Перед глазами всё куда-то плыло… Кажется, Шагхара, подставил ему плечо… Хотя, боже, какая это нелегкая задача – дотянуться до плеча высокого свона. И, кажется, Ругдур обеими руками схватился за лицо юноши и позвал:
- Сильфарин!
Этот оклик привёл его в чувство. Юноша выпрямился и огляделся по сторонам: рельмы возвращались по велению князя, и только сам Валькен да еще Люсмия остались, с опаской глядя на своих подозрительных гостей.
- Чёрт возьми, малыш, ты ужасно бледен! – продолжил Ругдур, с силой ударив Сильфарина по плечу. – Что всё это значило? Лично я плохо понял вас обоих!
- И не ты один, - мрачно добавил Улдис.
- Тайша, - как в тумане произнёс сын Рунна. – У него Тайша, моя… моя мать. Он изменился. Он сам себя обманывает и не знает, чего хочет. Вы понимаете?
- Нет, - честно признался сатир.
- Только не говори, что ты собрался в этот Балгуш. – Норах из всей компании понял, видимо, больше других.
Сильфарин посмотрел на свона мрачно и весьма красноречиво, так что тот бессильно опустил плечи.
- О, нет, только не это…
- Сильфарин, слушай меня! – Ругдур заставил юношу вновь посмотреть себе в лицо. – Слушай! Это. Очень. Плохая. Идея.
- Да, Великая точно не одобрит, - буркнул Улдис.
Сильфарин переводил взгляд с одного на другого, потом на третьего, на четвертого… Наконец не выдержал, глухо прорычал и вырвался из их крепких объятий. Друзья ошарашенно отшатнулись в разные стороны.
- Нет, неужели вы не можете меня понять?
- Не можем, - выдохнул Норах. – Не можем, потому что ты – не такой, как все…
- Не береди его рану, отец, - с укором проговорил Шагхара.
Ругдур осмелился приблизиться к Сильфарину и перехватил его руки, метнувшиеся к вискам.
- Послушай: ты не сможешь спасти Тайшу.
- Почему ты так в этом уверен? – Юноша вырвал руки. – И потом, дело ведь не только в ней. Но и в Рагхане – тоже.
Из груди Ругдура вырвался долгий и тяжёлый вздох.
- А его тем более не спасёшь…
Сын Рунна крепко зажмурился.
- Уйди.
- Сильфарин…
- Пожалуйста, оставьте меня. Мне нужно подумать.
- Ты подумаешь у нас дома, - внезапно подала голос Люсмия. – Верно, Валькен? Они устали и, судя по всему, многое пережили. Тем более с ними женщина…
Сбитый с толку князь рассеянно кивнул, словно до сих пор не мог взять в толк, что произошло и происходит. Кузина потрясла его за руку, и благородный господин, очухавшись, произнёс:
- Разумеется. Не побрезгуйте нашим гостеприимством, друзья.
- Нет, мы ведь должны… - начал было Сильфарин.
- Ты великодушен, князь, - перебил Ругдур. – Мы с радостью примем предложение.
Сайибик так и не дала Сильфарину спокойно подумать в одиночестве. Как только одна из служанок показала молодому человеку его комнату, Великая тут же заявилась к нему и выгнала во двор, под обильный снегопад.
- Что это значит, сын Рунна? – Она явно была недовольна. – Ругдур с Норахом всё мне рассказали. Что ещё за выходки?
Он не ответил, глядя во мрак.
- Ты не должен сейчас сворачивать с пути! Слышишь? Ты же сам просил узнать, где найти Свет! И так загорелся идеей отправиться в долину Меора…
- Да, но когда я вновь спустился с гор в «нижний» мир, всё изменилось. Вернее, встало на прежние места. Я понял, что выпал из жизни на тринадцать лет, прячась у свонов, учась у тебя. Мир, который ты открываешь мне, идеален. Я понемногу познаю Правду, наставница, но при этом я не должен, не имею права убегать от реальности. А реальность моя такова – Рагхан навсегда связан со мной! А я – с ним. Тебе этого не изменить, Великая.
- Разве ты найдешь то, что ищешь, в Балгуше? – не сдавалась Сайибик. – Ответь мне, Сильфарин: разве не ради поисков Света ты покинул восток одиннадцатилетним мальчишкой?
Молодой человек остановился, в задумчивости проводя озябшими пальцами по резному столбу, поддерживающему свод крыльца. Глаза затуманились, став стеклянными… Он словно был не здесь, а где-то там, у склонов скалы Меррук…
- Сильфарин?
Он перехватил ее руку. И посмотрел почти с мольбой…
- Сайибик… Я могу сказать тебе, как другу, а не наставнику?..
Великая попыталась улыбнуться – жаль, не вышло. Слишком уж глубокой и острой была боль, отражавшаяся в потемневших человеческих глазах.
- Конечно, можешь.
- Мне очень нужно ещё раз увидеть Рагхана. Я… я так чувствую. Сердцем чувствую. Ты вообще доверяешь мне?
- Доверяю. Но ты еще так молод…
- Да, и я не умею Читать Знаки, - с горечью подтвердил Сильфарин. – Но теперь… теперь я просто уверен в своем решении. Как никогда прежде. – Он отошёл от крыльца и подставил лицо под хлопья снега. – Он позвал меня. И я знаю, что должен отозваться на зов. Знаю…
Сайибик долго ничего не говорила – просто бродила по заснеженному двору, обхватив себя руками, и не сводила глаз со своего ученика. Взвешивала все за и против.
- Хорошо, Сильфарин. Мы пойдём в Балгуш. К Рагхану.
Он обернулся. Его лицо, озарённое улыбкой, сияло таким счастьем, словно он уже нашёл Свет Рунна. Казалось, ещё немного – и он закричит. На весь мир. От неудержимой радости.
Сайибик тихо рассмеялась, и оба молча направились к дому.
Но проходя мимо одной из ведущих во двор дверей, которая оказалась чуть приоткрытой, они услышали чей-то взволнованный шёпот. Не сдержав своего любопытства, Сильфарин осторожно заглянул внутрь, остановив Великую легким прикосновением к плечу.
Его взору предстал маленький круглый зал, посреди которого возвышалась скульптура, изображающая грозного бога-воина – великого Вардвана. У ног его стояла чаша с подрагивающим огнём – единственным источником света в комнате. А возле чаши, спиной к двери, стояла на коленях женщина. Сильфарин почти сразу узнал её по очертаниям головы – это была княжна Люсмия.
Она не замечала ни Сильфарина, ни Сайибик, погрузившись в самозабвение молитвы. Её голос постепенно окреп – это был уже не шёпот. Это была страстная, пугающая своим ледяным пламенем, отчаянная мольба.
- О, великий Вардван, вдохни в меня силы, позволь мне с высоко поднятой головой пройти этот путь! И не сломаться. Не отнимай надежды, не отнимай того, ради чего живу! До сих пор живу, хотя хотелось умереть. Так хотелось! А может, я уже мертва… Давно мертва, вот уже много лет. С тех пор, как судьба забрала мою любовь, оставив только ненависть. Только ненависть, ненависть – ненависть ко всем людям! Эта ненависть стала моей жизнью. Так дай же мне силы, чтобы пройти этот путь до самого конца. И не важно, каким будет этот конец. Мне уже всё равно…
Спрятав лицо в ладонях, Люсмия громко разрыдалась, судорожно всхлипывая и сотрясаясь всем телом от плача. Но быстро успокоилась и задышала ровно. И тогда Сильфарин услышал:
- Подожди ещё немного, мой любимый… Я отомщу им за твою смерть, обещаю, что отомщу! А потом уйду к тебе…