— Ты про отметину Мазиры? — спросила я, обретя равновесие.
— Да. Это не просто отметка на коже. Сама богиня выбрала тебя, но я не знаю, почему. И поскольку ты носишь на себе эту отметину, ты можешь делать всё, что захочешь с помощью магии. Ты могла бы стать си’лой, как я. Или даже больше.
Её глаза засверкали, как у Альтасы, когда она пыталась уговорить меня начать обучение.
Я не хотела, чтобы она питала иллюзии насчёт того, что я испытываю интерес к магии.
— Я не желаю быть проводником непредсказуемой магии Мазиры.
— Си’ла не дёргает за ниточки изменчивых желаний Мазиры.
Она выглядела самодовольной.
— Я делаю с помощью магии всё, что захочу. Ты понимаешь разницу? Это не похоже на магию джинна.
Она сказала это так, словно знала, что я была с ней знакома.
— Ты говоришь как Альтаса. Она пыталась уговорить меня сделать то же самое.
— Альтаса.
— Знахарка из Алмулихи.
— Она владела магией? — сказала она с сомнением.
Я рассказала ей про сверчка.
Эдала пробормотала что-то себе под нос и провела рукой по волосам.
— Ты знаешь, что ещё дает тебе отметина Мазиры?
По близстоящему дереву начала подниматься ящерица. А в листве у нас над головами сидели на ветке две красные птицы.
— Магия не влияет на тебя — и на то, что тебе дорого — напрямую. Я видела это своими глазами, — сказала Эдала так воодушевленно, что мне пришлось перевести взгляд с птиц на неё.
— Я много раз пыталась заставить вас что-нибудь сделать. Но ты и Саалим не поддались.
— Саалим?
Она кивнула и тепло мне улыбнулась.
— Потому что ты его защищаешь. Наверное, по этой причине Захара и Касым не смогли заполучить его трон.
Я вспомнила обо всех тех случаях, когда Саалим чуть не лишился жизни: о нападавшем на корабле, который застал его врасплох, о шторме, который разломал корабль, однако все пассажиры остались живы, о той ночи, когда из дворца таинственным образом пропали все стражники, и туда ворвались даркафы. Неужели это я спасала его всё это время?
Я продолжила рассуждать вслух:
— В путешествии у нас пополнились запасы воды. Я ведь не могла сама это сделать…
— Нет. Но ты ведь не единственная, кому дорог Саалим.
Её глаза сверкнули.
— Эмель, разве ты не задумывалась о том, почему джинн не смог просто заставить Саалима исчезнуть?
Я задумывалась об этом множество раз во время нашего путешествия.
— Магия не влияет на него, если ты не желаешь того, что она просит. Это красноречивее всяких слов говорит мне о том, что ты к нему чувствуешь.
Она положила руку мне на спину.
— И за это Эмель я тебе благодарна, и я сделаю все, что смогу, чтобы тебе помочь. Ты уже дважды спасла моего брата.
Дважды.
— Благодаря твоей любви он живёт, а Алмулихи стоит.
Когда я, наконец, взглянула в её глаза, я увидела в них слёзы. Откуда она об этом знала?
— Всё, что ты захочешь. Всё, что тебе понадобится. Я считаю своим долгом исполнить то, что ты у меня попросишь.
В конечном счёте, я сказала:
— Ты тоже спасла Саалима. И я тоже тебе благодарна, если не больше…
— Я не могла найти своего брата и тут же его потерять.
— Если я чего-то и желаю, — сказала я, глубоко вздохнув, — так это не иметь больше дел с магией. Я не хочу, чтобы она свершалась со мной или вокруг меня. Я не хочу, чтобы она была в моей жизни.
Она с подозрением посмотрела на меня.
— Ты её боишься?
— Я боюсь той пелены, которой Мазира нас накрывает, когда использует магию.
Я подумала про Саалима и про его прошлое, которое он совсем не помнил. Про Фироза и Рашида, которые жили так, словно они совершили преступления, о которых ничего не помнили. Про то, как изменялись жизни людей без их ведома. Я вспомнила о своей жизни ахиры — жизни, которую я не контролировала, и которую не выбирала. Магия делала с людьми то же, что мой отец делал со мной. Она забирала у них выбор.
Это было неправильно.
Остаток дня я провела с Рахимой. Каждое мгновение с ней давалось мне труднее предыдущего, так как я знала, что наше время истекало. Во время обеда мы достали мою карту.
— Мне так стыдно, — засмеялась она, указав на букву «Р», которую она написала почти год назад. — Теперь я гораздо твёрже держу руку.
Она посмотрела себе за спину.
— Где же Джафар? Его это очень повеселит.
Она взяла у меня карту и побежала по мосту.
— Ты только посмотри на это! — крикнула она.
И хотя я не смогла разобрать слова, я услышала его дразнящий тон, а затем смех.
Я всё ещё улыбалась, когда Рахима вернулась.