Нет.
Амир лежал на земле и не двигался. Молясь о том, чтобы это была магия Эдалы, я последовала за Саалимом, который побежал к своему солдату.
Саалим упал на колени рядом с ним, и когда я увидела осунувшееся лицо Амира и его бледное тело, в котором больше не билось сердце, я поняла, что это была не игра магии. Его душа ожидала птиц Мазиры.
— Амир! — закричал Саалим, схватив своего друга за плечи и резко его встряхнув.
Нассар оказался рядом с Саалимом и начал кричать Амиру, чтобы тот пробудился. Глаза Нассара были мокрыми, губы тряслись. Мои глаза наполнились слезами, и я начала вытирать щёки кулаками.
— Перестаньте, его уже нет, — произнесла Эдала за нашими спинами.
Её голос сорвался, выдав всю печаль, которую она испытывала. Тамам шёл рядом с ней, его лицо уже зажило, точно раны были нарисованными и их смыло. Когда он увидел Амира, он опустился на колено рядом с королём и склонил голову.
Ветер прошёлся своими пальцами по моему лицу — мягкий и успокаивающий — и звук падающих камней разрезал воздух — резкий и жестокий. Время, включая все его прекрасные и ужасные вещи, снова пошло вперёд.
Дюна над пещерой рухнула вниз, точно зыбучие пески, а камни внутри неё попадали. Это был самый громкий звук, который я когда-либо слышала, и самое мощное разрушение, которое я когда-либо видела. Трясущейся рукой я закрыла рот, наблюдая за облаком пыли, которое поднялось с руин. Пещера пропала, а вместе с ней и все те люди и дети.
— Я не собираюсь ничего об этом слышать, — сказала Эдала, переводя взгляд между нами. — Они могли вас убить.
Она широко раскрыла глаза, словно ожидая ответа. Саалим повернулся в сторону пещеры с бледным лицом. Его словно разрывало между его другом, разрушением и теми обязанностями короля, которые всё ещё давили на него.
Несмотря на то, что Эдала старалась казаться смелой, даже си'ла была способна чувствовать вину и боль. Она моргнула раз-другой, и слёзы пропали.
Меч Амира, вынутый из ножен, лежал подле него. Саалим подошёл и поднял его.
— Кто это сделал? — его голос сотрясла ярость.
Эдала подняла подбородок.
— Было глупо пытаться остановить Захару и Касыма мечом, — а затем её голос смягчился. — Он не смог совладать с магией.
Тело Амира не было повреждено. Неужели Касым убил его, чтобы тот не убежал? Мои пальцы задрожали, когда я закрыла рот рукой.
— Где они? — медленно спросил Саалим, закипая.
— Вон там.
Эдала указала куда-то пальцем.
Я посмотрела на Амира, ожидая, что он объяснит, но горе вновь накрыло меня, когда я осознала, что его больше нет. Закусив щёку, я постаралась смотреть куда угодно, только не на него.
Саалим испустил глубокий вздох.
— В Алмулихи.
Его сестра уставилась в том направлении и сжала руку Тамама.
— Да.
— Сегодня ночью, Эдала, мы поедем быстро, — сказал Саалим тоном, не терпящим возражений, с которым никто не посмел бы поспорить.
Его сестра взглянула на меня, и лёгкая удовлетворенная улыбка приподняла её губы.
— Конечно, — сказала она.
***
Нассар помог мне оттащить Амира от руин для небесного погребения. Я аккуратно его накрыла, и мы принялись ждать. Не знаю, может быть, их наколдовала Эдала, или они прилетели, потому что Мазира захотела получить добрую душу Амира, но стервятники сразу же начали кружить над ним.
— Это не для него, — сказал Саалим, стоявший рядом со мной. — Он должен был оказаться в море.
— Амир вернётся в то место, благодаря которому его жизнь обрела цель.
Амир любил пустыню и любил её изучать.
Когда птицы спустились, Саалим вздрогнул. Я держала его руку и после пары вдохов, напряжение в ней пропало. Я хорошо знала, как он справлялся с горем, я видела, как оно опустошало его и тянуло вниз.
Я тихонько запела, прося Мазиру забрать к себе Амира и позаботиться о нём. Саалим молчал — его губы крепко сжались, чтобы не дать вырваться наружу тому, что он хотел спрятать. Когда я закончила, он встал.
— Подождите, — сказала я, раздираемая чувством вины. — Я была не права, поругавшись с твоей сестрой. Я была эгоистична. Если бы я прикусила язык, она бы не покинула нас, и Амир бы не умер. Я могла убить нас всех.
Наблюдая за птицами, он сказал:
— Но именно я принял решение идти в пещеру без Эдалы, — он сделал глубокий вдох. — Мы не всегда можем предсказать последствия того, что мы делаем, но нам всё равно приходится с ними смириться. Мы оба ошиблись, но что сделано, то сделано. И теперь нам придётся с этим жить. Воспоминания из прошлого — это бремя, которое мы несем с собой.