Но вершиной всего этого, разумеется, были апартаменты Президента страны Дмитрия Волкова. Десять лет назад, когда строился дом, никто и не думал, что его два срока могут когда-нибудь закончиться. Причем вся показная пропаганда активно штамповала изображения счастливых, благо, не плачущих бабушек, демонстрирующих активное сопереживание и поддержку действий Волкова.
Дмитрий пришел к власти в достаточно сложное время – цены постоянно менялись, экономика пребывала в состоянии перманентной агонии переходящей в клиническую смерть. А Большая страна так и грозилась расколоться на кучу небольших. Еще неизвестно не кончилось бы это чем-то лучшим. Потому что, к примеру, южные народы имели счастливую возможность обзавестись своей независимостью и, по примеру африканских братьев, для которых первобытный строй еще не завершился, бесценный шанс залезть обратно под пальму и лет через тридцать быть проданными за долги кому-нибудь из более богатых и цивилизованных соседей.
Волкову предстояло собрать в кучу все это сборище бездельников, жуликов, бандитов и убийц, загнать их в рамки, указать светлый путь. После этого в южные регионы потекли потоки денег на развитие образования, здравоохранения, культуры, искусства, музыки… В общем всего того, что у этих дикарей до сих пор отсутствовало или пребывало в статусе эмбриона. Или того хуже, в перспективном проекте эволюции на ближайшую тысячу лет. В результате все южные народы активно радовали президента почти стопроцентными результатами на выборах.
Волкову повезло – в период его правления в Стране воцарилась стабильность, курсы валют прекратили скакать словно выпускники музыкального реалити-шоу, а цены на полезные ископаемые держались на высоком уровне. Все это в совокупности факторов приносило счастье как самому президенту, так и его народу. Который, может и не выбирал его, но не чувствовал себя совсем обделенным и нищим, как это было в страшные времена до пришествия Дмитрия Волкова к власти.
На публике Президент держался по естественному строго и легко. Вся страна с упоением смотрела на его умиляющие обеды в кругу сплоченной семьи. Супруге президента Полине можно было позавидовать – стройная и красивая брюнетка с длинными волосами, всегда изысканно собранными. Наряды от лучших модельеров, стиль на все сто баллов из ста. На нее равнялись многие женщины под сорок. И все это – без каких-либо пластических операций. Но главным козырем было совсем не это. Полина Волкова ворвалась в политическую жизнь Страны уже состоятельной бизнес-леди. Пока муж делал политическую карьеру и зарабатывал сущие гроши, жена шила костюмы богатым клиентам и ее дом мод был достаточно известен. Считая, что фамилия мужа звучит слишком простецки, она назвала свой дом мод – Паулина Вульф. Под этим именем ее и знали по всей стране и в большинстве европейских стран.
Но уж в чем то им и должно было не свезти. Природа сполна отдохнула на их сыне. У двух стильных людей, вырос сын Максим. Он никогда не расстраивал родителей, всегда поддавался их требованиям, не создавал проблем. Подумаете – идеальный сын? Наверное. У Максима никогда не было своего мнения, он не знал, что такое материнские ласки. Пока мама делала деньги, ребенка воспитывала нянечка Регина, близкая подруга бабушки Максима. Так он и вырос – безвольным, хозяйственным и неожиданно религиозным, хотя в дальнейшем этот предрассудок он победил. На многочисленные мелкие недостатки сына родители внимания не обращали. Так как был один существенный. Максим не пошел внешне в родителей. Можно подумать, что он скорее являлся родственником Регины. Невысокого роста, огненно рыжий, с пухлым носом картошкой и немного склонный к полноте, с мягкой кожей. В общем – он совсем не напоминал внешне стройного Волкова или модельера Паулину Вульф. Родители отшучивались, а Дмитрий постоянно напоминал, что у него в роду бабушка была рыжей, так что генетика просто пошутила. Кроме того, они настолько привыкли к своему неказистому сыну, что просто смирились с этим и не замечали. Максиму это, разумеется, не добавляло жизненных радостей. Он рос одиночкой и бабушкиным внуком. Друзей не было, все время пропадал в своей комнате и играл на компьютере в свободное от уроков и репетитора по английскому языку время. Самым заветным желанием Максима было домашнее животное. Но заводить его в огромной и дорогой квартире не разрешалось. Полина терпеть не могла кошек, а Дмитрий – собак. Вот и не было никакой живности в президентской квартире.
Утро сына президента в летний период всегда начиналось одинаково. Он просыпался в девять утра, приводил себя в порядок, после чего садился за компьютер. Регина приносила любимому внуку завтрак и тот кормился не отходя от монитора. Июньские выходные позволяли Максиму сидеть и играть без ограничений – все экзамены он сдал, выпускной отгулял и теперь ждал получения сертификатов для подачи документов в университет. Отец уже давно запланировал для сына юридический факультет, чтобы тот пошел по стопам отца. Но это было не совсем возможно. Так как короткие и широкие ступни Максима просто бы не поместились в отпечаток узкой и длинной ноги Президента. Мало таких семей, где отец носит обувь на четыре размера больше чем взрослый сын. 45-му размеру Дмитрия Волкова с трудом противостоял 41-й размер Максима. Так что если бы по этим следам сынуля и отправился. То он их растоптал бы. Очень быстро. Кроме того, в глубине души, Максим позволял себе страшное преступление. Он очень хотел поступить на экологический факультет. Но молчал об этом. Волков терпеть не мог «зеленых», всегда говорил о них в уничижительном ключе. Так что сына-эколога, сильный волевой характер Дмитрия не позволил бы.
Максим открыл свои закладки, чтобы проверить новости. Все сайты пестрели заголовками о проходящих в городе митингах. За ними остался совсем незамеченным небольшой материал об аресте активистки зеленого движения «Лес» Татьяны Туполевой. Уже третий год ее объединение боролось с властями, протестуя против прокладки новой скоростной трассы на север через мякурский и евсеевский леса. Зеленые не прислушивались к тому, что скоростная трасса вдохнула бы новую жизнь в медленно загибающийся отсталый Север. К сожалению, защитники природы чаще заботятся о зайчиках и улитках, нежели о живых людях. Туполева руководила пикетами и набирала свои очки. Прокуратура же, очень неожиданно, нашла у Танечки… Мячик. Резиновый. А внутри – два килограмма отборного колумбийского кокаина. Следователи не стали разбираться в каких целях Туполева собиралась использовать годовой запас белого счастья. А то вдруг – для лечения больных гондурасских шиншилл или в качестве гуманитарной помощи голландской клиники для сирот-наркоманов. Туполева угодила в тюрьму, а ее арест затерялся среди репортажей с митинга оппозиции. Вдруг прервалось соединение. Максим полез под стол проверять кабель. Он был на месте.
- Масечка, - спросила его вошедшая с подносом Регина и увидавшая только его голые пятки, торчавшие из под стола, - что у тебя случилось?
- Интернет отключился, - раздалось из под стола, - кабель на месте.
Регина поставила поднос на стол:
- Может быть у них авария. Я слышали внизу что-то сверлят. Временно отключили.
- Наверное, - ответил Максим и набрал номер технической службы. Там ему и сообщили, что интернета не будет ближайшие два часа. Максим расправился с завтраком, после чего, прихватил с полки книгу и пошел в гостиную. Там он растянулся на диване, положив ноги на журнальный столик, включил телевизор и стал читать, поглядывая на экран. Телевизор продолжал показывать очередную форматную чушь. Максима это страшно раздражало. Чаще всего он смотрел зарубежные фильмы и сериалы, потому что отечественные производили крайне удручающее впечатление. При этом, любой из западных сериалов, который пользовался сумасшедшим спросом у всех приятелей по интернету и одноклассников в эфир родных телеканалов не шел. Максим знал, что большинство телевизионных чиновников заявляло на полном серьезе, что отечественный продукт значительно качественнее и пользуется намного большим спросом. В результате делалась очередная жутчайшая адаптация успешного сериала, которая с треском проваливалась. Как правило, на сей провал следовала реакция из разряда – сценарий был слабый. На Западе очень плохие сценаристы. Иногда, Максиму даже хотелось учинить жестокую пытку для телевизионщиков – запереть их в комнате с телевизором и заставить неделю смотреть продукцию друг друга без возможности выключить. Или организовать программу в формате реалити-шоу, где десяток запертых в доме сценаристов будут писать форматный сценарий судебного шоу. И само собой, частью такого зрелища будут сами эпизоды этой программы. Но проблема состояла в том, что чиновники от телевидения и продюсеры были уверены, что внутренняя кухня телевидения рядовому зрителю неинтересна. Это не являлось следствием исследований. Они просто это знали. Как и многие другие положения своего всесильного и разжижающего мозги телевизионного формата.