Каждую секунду умирали десятки и даже сотни несчастных фракийцев, загнанных в ловушку. Их силы таяли буквально на глазах, но худшее было ещё впереди — очень скоро их стали теснить к горам, где не было для них спасения — горы были крутые, плотные и высокие, а потому у врага не было и шанса укрыться от натиска египтян.
Котёл с каждой минутой сжимался всё плотнее, а давка становилась всё жестче. Вскоре погиб и доблестный Раскупорид I, а когда фракийцы об этом прознали, отчаяние и беспомощность охватили их войско.
Конец их страданиям наступил, впрочем, весьма скоро — уже начало вечереть, а мои солдаты уже изнемогали от жажды, голода и усталости после столь длительного и кровопролитного сражения. А потому, как только наступила темнота, бой и вовсе прекратился.
Враг сдался и его пощадили — 1/10 вражеского войска, едва уцелев после произошедшего, теперь была обречена быть обращённой в рабство…
Глава 14. Вряд ли "Любящий своего отца", но уж точно "Балканский"
… Тучам солнца не скрыть, войне мир не победить …
— Ни минуты покоя! — приветствую вас, дорогие потомки. Надеюсь, вы ещё не успели забыть, что произошло в прошлой главе сей книги. Впрочем, даже если и забыли, я, разумеется, милостиво напомню вам о том, какую же кашу я заварил.
Собственно, а каша это была натуральная. Как и было сказано, у меня не было ни минуты покоя. Стоило мне завершить битву с фракийцами, как тут же встал вопрос о том, как завершить войну. Очевидно, мой триумф фракийцы будут помнить ещё очень долго, но как долго — вопрос другой, и не менее важный, я должен сказать.
В общем-то, дело было сложное. Разумеется, теперь, после столь оглушительной то победы, именно мне предстояло решить, кто будет править Фракией, а также то, в каких отношениях он будет находиться с моим царством.
Выбор, к слову, был невелик — у Раскупорида было всего трое детей. Младший сын и единственная дочь убитого фракийского царя, оба — его самые младшие потомки, находились в столице вместе с их матерью.
Они были привлекательны тем, что были очень молоды и, таким образом, не было сомнения, что, поставь я одного из них на трон, фракийское царство ещё очень долго не будет представлять для меня угрозу, это точно. Тем более, что дочь фракийского царя можно было женить на одном из знатных вельмож Македонии или Египта.
С другой стороны, в моих руках был самый старший сын Раскупорида, выживший в битве и теперь находившийся в моём плену. Я мог бы и его привести к власти — но он, уже юноша, в ближайшем будущем мог представлять угрозу для меня.
Взвесив все "За" и "Против", я остановился на младшем сыне Раскупорида I, Амадоке. Впрочем, прежде чем кого-то там устраивать кого-либо царём, или же выдворять кого-либо из фракийского царства, необходимо было вступить в его столицу, а это, как вы понимаете, было хоть и довольно лёгким теперь делом, но всё же опасным.
Недооценив фракийцев, когда-то поплатился и сам Филипп II Македонский, талантливый полководец и создатель того величия, которое озарит в будущем всю Персидскую державу. Разумеется, я не мог допустить его ошибок, а потому продвигался хотя и быстро, но очень осторожно, соблюдая боеготовность.
К счастью, мои опасения были беспочвенны — нигде я не встретил сопротивления. Всюду после моей победы царствовали апатия и уныние — все ожидали грабежей, насилия, мародёрств и прочих зверств, но я не стал тратить на них своё время — оно было для меня на вес золота, а потому я тут же устремился к столице, которую и занял в скором времени.
Как ни странно, там меня встретила жена Раскупорида I, уже водрузившая без моего ведома корону на своего младшего сына. Она попыталась договориться со мной, надеясь в дальнейшем править единолично в качестве регента при малолетнем сыне, но её попытки договориться были тщетны.
Я не стал убивать её, но взял в заложники, а после отправил в Пеллу, вместе с её дочерью, под конвоем самих гипаспистов, намереваясь сделать из них своих заложников. Разумеется, сразу же после я подтвердил воцарение Амадок III, которому на тот момент было всего 3 года.
Собрав всю фракийскую знать в кратчайшие сроки, я договорился с ней о том, как будут устроены наши отношения. Пожалуй, мне стоит указать ряд наиболее важных пунктов того соглашения, которого я достиг. Хотя, конечно же, соглашением это трудно назвать:
1. Фракия, в лице Одрисского царства, отныне признаётся протекторатом Египта.
2. В силу первого пункта, Одрисское царство отныне обязано предоставлять правителю Египта или лицу, выражающему его волю, оговоренные контингенты и уплачивать единый налог, устанавливаемый по соглашению сторон.