— Мне шестьдесят три, — прямо ответил Рафаэль.
— Оу, — сказал Алек, — Это… это круто.
Брат сделал несколько шагов к вампиру, Рафаэль же не сделал шаг назад, хотя видно было, что хотел.
— К тому же, — застенчиво добавил Алек, — твоя куртка очень крутая.
— Почему ты разговариваешь с моими детьми? – резко спросила мама.
Уже поднявшись со стула, стоявшего напротив Безмолвного Брата, Мариза задала свой вопрос вампиру, одновременно схватив Иззи и Алека. Её пальцы очень сильно сжались; мамина хватка была настолько сильна, что, казалось, она испугалась так, как никогда в жизни.
Сквозь прикосновение матери Изабель поняла, что такой напуганной мама еще никогда не была.
В это тоже время вампир смотрел на них так, будто прикидывал, какие же они будут на вкус. «Возможно, именно так он тебя бы к себе и заманил», - подумала Иззи. Может быть, Алек был просто склонен к подобному рода уловкам. Было бы очень неплохо, обвинить представителя Нижнего Мира в попытке заставить Изабель понервничать.
Безмолвный Брат поднялся со своего стула и плавно направился в их сторону. Изабель услышала, как вампир что-то шепнул Безмолвному Брату, и почему-то была уверена, что он сказал: «Это просто кошмар».
Изабель показала вампиру язык, когда как, за губами Рафаэля, сверкнули клыки, которые удалось поближе рассмотреть. Алек снова взглянул на Изабель, желая убедиться, что та не испугалась. Изабель практически ничего не боялась, в отличии от Алека, который всегда суетился.
"Рафаэль пришел сюда только из-за беспокойства о юном Сумеречном Охотнике", — сказал Безмолвный Брат.
— Нет, я не из-за этого сюда пришел, — усмехнулся Рафаэль, — Ты лучше за своими детьми присматривай. Однажды я убил целую группу мальчиков, не старше твоего сына. Должен ли я считать, что вы мне отказали помочь с доставкой? Я глубоко потрясен. Но мы хотя бы попробовали. А теперь нам пора идти, Брат Захария.
— Подожди, — окликнул его Роберт, — Конечно, мы тебе поможем. Я встречу тебя на месте высадки в Нью-Джерси.
Естественно, папа ему поможет, возмутилась Изабель, похоже этот вампир явно был идиотом. Какие бы ошибки не совершали её родители в прошлом, в данный момент они возглавляли Институт Нью-Йорка и за всё это время убили несчетное количество демонов, поэтому любой здравомыслящий человек понял бы, что на её отца они всегда могут рассчитывать.
— И вы всегда можете проконсультироваться с нами по любым делам, что касаются Сумеречных Охотников или Нижнего Мира, — добавила её мама, но, не отпуская их до тех пор, пока вампир и Безмолвный Брат не покинули Институт.
Изабель подумала, что следующий визит будет очень увлекательным, однако чувствовала она себя просто ужасно. Ей хотелось, чтобы Джонатан Вэйланд вообще не приезжал.
Гости были просто отвратительными, и встречать других, подобно этим, у
Изабель не было никакого желания.
* * *
План заключался в незаметном проникновении на борт корабля, задержке контрабандистов и избавлении от инь-феня. И ребенку об этом знать не стоило.
Вновь оказаться на одном из кораблей сумеречных охотников было почти приятно. Брату Захарии в детстве доводилось бывать на трехкорпусных судах на озерах Идриса; однажды его парабатай умудрился угнать одно такое судно, и они плыли на нем по Темзе.
Теперь же он, раздраженный Роберт Лайтвуд и два вампира на таком же корабле рассекали темные воды реки Делавэр, спускаясь из порта Кэмден. Лили продолжала жаловаться на то, что они буквально достигли Филадельфии, пока судно не приблизилось к высокому грузовому кораблю. На его сером боку темно-синими буквами было выгравировано «Торговое судно “Рассвет”». Они выждали какое-то время, после чего Роберт бросил якорь.
Брат Захария, Рафаэль, Лили и Роберт Лайтвуд, пробравшись на судно, спустились в пустую каюту. Подобное путешествие, сколь бы коротким и скрытным ни было, создавало впечатление того, что среди команды на борту не оказалось ни одного примитивного. И, прячась и считая голоса контрабандистов, они осознали: людей оказалось больше положенного.
О нет, Брат Хоп-в-мешок-ария, – прошептала Лили. – Боюсь, нам придется с ними сражаться.
И этот факт ее явно взбодрил. Она подмигнула и стянула с желтых прядей волос перьевую повязку.
Это аутентичная штучка из двадцатых, так что не хочется ее повредить, – пояснила она, кивнув на Рафаэля. – И она со мной дольше, чем он. Рафаэль из пятидесятых. Дети джаза и нахальные подростки завоевывают мир.
Рафаэль закатил глаза.
Воздержись от прозвищ. Они все хуже и хуже.
Лили лишь рассмеялась.
Обойдешься. Однажды Захария – уже никогда не Возврахария.
И Рафаэль, и Роберт Лайтвуд выглядели одинаково возмущенно, но сам Захария против прозвищ ничего не имел.
Ему не так уж и часто доводилось слышать смех.
Его больше беспокоил ребенок.
"Нельзя допустить, чтобы Джонатан испугался или пострадал", – проговорил он.
Роберт кивнул, вампиры выглядели абсолютно непричастно, а из-за двери вдруг раздался мальчишечий голос:
Я ничего не боюсь.
«Джонатан Вейланд», – предположил Захария.
Тогда почему спрашиваешь про Лайтвудов? – поинтересовалась какая-то женщина. Ее голос звучал раздраженно. – Они тебя забирают. И не станут относиться к тебе плохо.
Мне просто было интересно, – отозвался Джонатан.
Он явственно прилагал все усилия к тому, чтобы казаться беззаботным и безразличным, и у него это неплохо выходило. По крайней мере, его слова звучали достаточно развязно.
Большинство людей, подумал Брат Захария, он мог бы убедить.
У Роберта Лайтвуда есть связи в Конклаве, – заметила женщина. – Он надежный человек. Уверена, он готов стать тебе отцом.
У меня был отец, – прозвучал ледяной, будто ночной ветер, голос Джонатана.
Женщина молчала. Роберт Лайтвуд в противоположном углу каюты низко опустил голову.
Но вот мать, – теперь он казался напряженным. – Какая она, Мариза Лайтвуд?
Мариза? Я едва с ней знакома, – отозвалась женщина. – У нее трое детей. А четверо – это уже перебор.
Я не ребенок. И не побеспокою ее, – Джонатан замолчал на мгновение. – Здесь так много оборотней.
Фу. Выросшие в Идрисе детишки отвратительны, – пробормотала женщина. – Оборотни – неоспоримый факт жизни, как бы ты ни сожалел. Мир населяют разные создания. Иди спать, Джонатан.
Закрылась еще одна кабинная дверь, а следом защелкнулся замок.
Итак, – заговорил Роберт Лайтвуд. – Вампиры, на вас правый борт. На нас с Братом Захарией левый. Любыми возможными методами сдерживайте оборотней и вычислите местоположение инь-феня.
Они вернулись на палубу. Ночь была тяжелой; ветер так и норовил сорвать с головы Захарии капюшон, а палуба словно двигалась под ногами. Захария не мог разомкнуть губ, дабы попробовать на вкус соленый воздух. На горизонте блестел Нью-Йорк, сияя, словно огни Теневого Рынка в темноте.
Они не могли допустить, чтобы инь-фень попал в город.
На палубе находилось несколько оборотней. Один пребывал в животной форме – Захария отчетливо различал серебристый оттенок его меха. Шерсть второго теряла цвет у кончиков лап. Захария задавался вопросом: знают ли они, что умирают?
Слишком уж живы были воспоминания о том, как инь-фень убивал его.
Иногда жить без эмоций было потрясающе. Иногда человеческая жизнь причиняла слишком много боли, а сейчас Захария не мог позволить себе размениваться на жалость.