Неожиданно они вышли на обширную поляну, и Туган вскрикнул от радости: прямо перед ним в каких-нибудь трехстах метрах возвышалась ракета Мурада.
На такую удачу он не рассчитывал. Не размышляя, он со всех ног бросился к ракете, вопя: "Мурад! Мурад!" Змея тотчас выскочила вперед, стремясь загородить ему дорогу, но он ожидал этого и, рывком обогнув ее, припустил со всем проворством, на какое был способен. Обожженный торможением корпус корабля был совсем близко. Но тут опять зашевелилась трава, и впереди вынырнула белая голова. Змея предостерегающе раскрыла клюв. Тяжело дыша, Туган остановился и в бешенстве закричал:
- Да пойми ты, безмозглая тварь, там мой сын! Сын, понимаешь!
Но "безмозглая тварь" явно не понимала. Стоило ему сделать шаг вперед, как она с торопливым свистом неуловимо перемещалась и неизменно оказывалась на его пути. У него не осталось никаких сомнений: она не подпускала его к ракете.
- Мурад! Мурад! - продолжал взывать он. Только теперь он заметил, что люк ракеты распахнут, входной трап спущен.
"Неужели с мальчиком что-то случилось? Вдруг он ранен и просто не может отозваться?"
Он опять бросился вперед. В то же мгновение что-то плотное, влажно-тугое, в чем таилась громадная мощь, подняло его над землей и с силой распрямившейся пружины отшвырнуло в сторону.
Он со стоном ударился о ствол дерева и на мгновение потерял сознание. Придя в себя и еще не понимая, что произошло, он разъяренно вскочил, но тут же вскрикнул от тупого удара в спину: змея была рядом и угрожающе шипела...
- Будь ты проклята, гадина!
Он уже понял, что до ракеты ему не добраться. В последний раз оглянувшись на ее серебристый конус, он зашагал в сторону кустов.
Они шли, и лесу не было конца. Теперь Туган видел, что он не так безжизнен, как ему показалось вначале. В зарослях шла своя невидимая торопливая жизнь. То здесь, то там раздавались осторожные шорохи, хрусты, в кустах проскакивали мелкие юркие существа. Иногда совсем близко раздавалось тяжелое дыхание и топот каких-то крупных животных.
"Хоть бы раздавил кто-нибудь эту гадюку!" - с надеждой думал Туган, слыша приближение грозного топота. Он даже забывал о той опасности, которая таилась для него в этом соседстве неведомых тварей.
Но странное дело: стоило "гадюке" предостерегающе засвистеть, как топот уходил в сторону, стихал.
- Боятся они ее, что ли?
Однажды его пожелания чуть не сбылись. Они уже миновали небольшую опушку, когда из темной гущи деревьев на них с ревом вылетело что-то черное, поросшее косматой шерстью, то ли бык, то ли громадных размеров кабан. Туган инстинктивно юркнул за ближний ствол, подставляя под удар змею. "Теперь-то ты, голубушка, не убежишь!" - злорадно подумал он.
Но змея и не думала убегать. Она мгновенно выпрямилась над травой, отчего стала похожа на длинную белую палку. От ее пронзительного, все заполняющего собой свиста Туган схватился за уши.
Остальное он видел как в дурном сне.
Зверь величиной с крупного буйвола с ревом пронесся мимо, обдав его горячим дыханием и тлетворным запахом. Змея неподвижно ждала. Еще мгновение, и она будет смята, растоптана этим сгустком силы и слепой ярости!
Но именно в это мгновение, отделявшее ее от неминуемой гибели, она мягко скользнула навстречу противнику. Туган не заметил, как это произошло: что-то сверкнуло - и змея туго перехлестнула хребет животного. Тело ее дрогнуло, а зверь с ревом боли и ярости рухнул на колени. Он тут же поднялся снова, ринулся вперед громадная пасть распахнута, крохотные глазки, налитые кровью, устремлены на врага.
Змея и на этот раз не изменила своей тактики. В каменной неподвижности она ждала приближения противника. Тембр ее свиста изменился, хотя Туган не мог понять, что это означало. Очевидно, "буйвол" уловил эту перемену, потому что неожиданно стал замедлять бег, забирать в сторону от того места, где стояла змея. Но было уже поздно: сила инерции несла его вперед.
Молниеносным броском змея рванулась прямо в раскрытый зев животного, вонзилась в живую плоть...
То, что произошло потом, Туган долго вспоминал с содроганием. Круша все, что попадалось на пути, в щепу разнося деревья, по просторной поляне в клубах пыли металось обезумевшее от боли чудовище... От его рева, казалось, на куски разлетался воздух. Клочья травы, кровавая слюна, с корнем вывороченные кусты... Зверь падал и снова поднимался, с разгону налетал на стволы, яростно ударял по ним окровавленной мордой. А на боку у него взбухала, неправдоподобно увеличивалась в размерах громадная шишка. Туган увидел, как из косматой шерсти вырвалось и скользнуло в траву стальное матово-блестящее тело...
Когда он пришел в себя, все было кончено. Змея с негромким посвистыванием отползала от затихшего противника. Если бы не уродливая, слишком большая для туловища голова с клыками, на добрый палец выдававшимися наружу, его и впрямь можно было бы принять за буйвола, поросшего густой шерстью.
Ножом, с которым он никогда не расставался в экспедициях, Туган, стараясь пересилить отвращение, вырезал кусок ляжки животного. Не обращая внимания на нетерпеливое посвистывание змеи, которая, однако, не подгоняла его, он принялся разводить костер.
В поисках валежника он отходил в сторону, забирался в кусты. Но о бегстве уже не помышлял: он понимал, что в одиночку в лесу ему не выжить. Что бы ни ждало впереди, сейчас, под охраной змеи, он был в относительной безопасности.
Мясо оказалось вполне съедобным. Вкусом оно несколько смахивало на тыкву, но Тугану было не до гастрономических тонкостей. Он торопливо рвал его зубами, протянул было кусок змее, но та поспешно отпрянула.