Дэвид добрался до Манхэттена и бросил машину в одной из подворотен. Сейчас оставалось только надеяться, что его допотопный Ford не привлечет к себе лишнего внимания. Берковиц шел по улицам города и наблюдал за тем, как толпа штурмует один из крупных супермаркетов, разбивает витрины дорогого автосалона, дерется за украденные, а иногда уже пришедшие в негодность товары. Он видел сотни таких же людей, как и он сам, лишенных права голоса, увязших в нищете и безысходности, но, самое главное, лишенных надежды людей. Одни убеждали себя в том, что делают это ради семьи, другие – убеждали себя в ненависти к корпорациям, но было видно, что дикой и неуправляемой толпой движут лишь гнев и отчаяние, копившиеся в них долгие годы. Дэвид, пребывавший в своем собственном, личном, поджигающем сознание аду уже больше года, был рад тому, что в этот же мрак погрузился и целый город.
Больше ста тысяч людей участвовали в беспорядках. Больше тысячи поджогов за ночь. Пожарные не успевали потушить, как появлялось десять новых вызовов. В городе объявили чрезвычайное положение, вся полиция города вышла на работу, но что они могли сделать? Если вы выключаете свет, люди начинают красть. Особенно если это очень голодные люди.
Хватаешь четверых-пятерых, их место занимает сотня. Как только мы появлялись, те, кто не занимался непосредственно грабежом, свистом предупреждали мародеров. Все, что было в наших силах, – это отогнать их от магазина, а они тут же бежали в другой, в соседнем квартале.
Когда в окнах зажегся свет, перед глазами людей предстал уже совсем другой город, рядом с ними были уже совсем другие люди. Сообщение о стрельбе на Кони-Айленде никто даже регистрировать не хотел.
– «Понтиак»? – недовольно поинтересовался дежурный. – Посмотрите вокруг, весь город в чертовых угнанных «Понтиаках».
1. Шанс
Бронкс, 1953–1960 гг.
Двухэтажный кирпичный дом в районе Саундвью в Бронксе, расположенный неподалеку от ветки метро, казался Натану и Перл Берковиц пределом мечтаний. Это, конечно, не Манхэттен, но район вполне приличный, да и магазин Натана всего в паре домов отсюда. Они с Перл долго шли к этому счастью. Иногда им начинало казаться, что слишком долго. Пара познакомилась на исходе Второй мировой на одном из праздников, которые устраивала еврейская община. Робкая девушка с большими выразительными глазами на худом, уставшем от голода лице сразу привлекла внимание Натана, и с тех пор они были вместе.
Натан Берковиц пообещал себе, что его жена никогда не будет знать голода, и с тех пор всеми силами старался обеспечить им счастливое будущее. Сменив не один десяток работ, ему все же удалось накопить на открытие крохотного магазинчика на задворках Бронкса. Даже в благополучные 1950-е район был ужасным. То и дело случались кражи и перестрелки, а в местных барах заседала итальянская мафия, которая с презрением относилась к Натану. Натану пришлось вложить все свои сбережения, чтобы арендовать помещение получше. Какое-то время они жили прямо в магазине, а потом арендовали комнату на втором этаже соседнего здания. Жизнь постепенно налаживалась, и Перл все сильнее мечтала о детях, но ей никак не удавалось забеременеть. Это буквально сводило Перл с ума, а Натан страдал, видя наворачивающиеся слезы жены каждый раз, когда они проходили мимо детской площадки. Юная еврейская девушка в 1950-х годах могла мечтать лишь о большом доме, наполненном детскими голосами. Дом они вскоре все-таки приобрели. Первый взнос по ипотеке стал для них серьезным ударом по бюджету, но бизнес развивался, и они кое-как выдержали это испытание.
Натан испытывал радость и гордость всякий раз, когда вечером шел с работы по знакомой улице, на которой все его знали. Дверь ему открывала прекрасная Перл в неизменно скромном платье и с уложенными в аккуратные локоны темными волосами. Если бы только не отчаянное желание Перл забеременеть, они бы были самой счастливой парой на свете. Впрочем, именно эта навязчивая идея спасла девушке жизнь.
Летним вечером 1952-го года Перл не встретила Натана после работы. Мужчина нашел жену плачущей в ванной комнате. Сразу было понятно, что что-то произошло, но девушка наотрез отказывалась говорить. Натан опустился на бортик ванной и стал гладить девушку по спине. Он так и сидел, не зная, что сказать, пока наконец Перл не призналась. У нее обнаружили рак груди. Нужно срочно делать операцию, которая даже если и пройдет удачно, навсегда лишит ее возможности иметь детей.