Пульс трепещет, отдавая гулом в ушах. Сердце, кажется, пробьет ребра. Оно рвется к Роме. К мужчине, от которого я без ума столько лет.
Он, похоже, тоже, потому что нетерпеливо рвет на мне белье. Осыпает поцелуями: шею, ключицы, ниже, заставляя меня выгибаться и выкрикивать имя мужа.
- Сними их, - хнычу, как маленькая девочка, когда у меня не получается справиться с ремнем. - Бесят.
Муж отстраняется на несколько секунд, чтобы исполнить мою просьбу, и снова нависает скалой. Одним резким движением впечатывает меня в себя, а в следующий миг заставляет обвить ногами его бедра и прижимает спиной к стене.
- Извини, - хрипит прямо в губы, - сегодня будет быстро. Не могу больше терпеть… Раздразнила, пипец…
* * *
- Я в душ, - бормочу, с третьей попытки поднимаясь на ноги.
После горячей и страстной близости нас хватило только на то, чтобы сползти по стене и сидеть прямо на полу коридора, прижавшись друг к другу.
- Ммммм, соблазняешь на второй раунд? - лениво усмехается муж.
- Не-а, Доронин. Даже не вздумай. Я еле стою.
- Теперь понимаешь, почему у меня нет никакой любовницы? -устало улыбается Рома уголком рта. - Я банально не потянул бы сразу троих: тебя, работу и какую-то левую бабу.
Прислоняюсь спиной к стене и виновато гляжу в глаза мужа.
Он и правда очень терпелив. Сколько раз за сегодняшний вечер я буквально в лицо швырнула ему обвинения, а он стойко все выстоял. И разложил меня, тьфу, мне все по полочкам. Знаю, что муж Карины, например, не стал бы оправдываться и что-то доказывать, а, вспылив, ушел бы после предъявления первой претензии.
- Я просто…, - закусываю губу, неловко признаваясь в своих «фантазиях». - Дата рождения этого Демьяна совпадает с твоей командировкой после выкидыша….
Семь лет назад, отчаявшись, мы с Ромой решились на ЭКО. Подготовка проходила для меня адски тяжело, организм переносил ее с трудом. И врач сказала - это первая и последняя процедура ЭКО. Ещё одна подобная гормональная встряска может стать фатальной для моего женского организма. Поэтому остальные эмбрионы, которые хоть и хорошо выросли, пришлось уничтожить - я категорически против суррогатного материнства.
Я молилась, умоляла, чтобы подсадка прошла успешно. И мы с Ромой были безумно счастливы, когда в назначенный врачом день тест показал две яркие и жирные полоски.
Беременность развивалась, мы с Ромой едва оба не разревелись на первом УЗИ, когда прослушали биение сердечка. Ладно-ладно, я ревела за двоих.
Все шло хорошо, я целыми днями наглаживала животик и разговаривала с малышом. Я была счастлива до небес.
Жизнь нашего ребёнка оборвалась внезапно. Ночью я проснулась в луже собственной крови и не могла вдохнуть от режущей боли. Рома в панике не стал звонить в «скорую», запрыгнул в спортивные штаны и футболку и прямо в тапочках, со мной на руках, как есть, в одной пижаме, повез меня сам в клинику. Он гнал, как сумасшедший, проносился на красный, но мы все равно не успели…
Когда в клинике сделали УЗИ, оказалось, что спасать уже некого.
Я очень тяжело переживала этот выкидыш. Много плакала, не хотела ничего делать и говорить. Встать, расчесаться и позавтракать для меня было сродни подвигу.
Рома стойко переносил все: и заскоки, и истерики, и мои срывы. Взял на работе отпуск за свой счет и был рядом двадцать четыре на семь. Через три недели мне стало лучше, и только тогда муж, хоть и с опаской, вернулся на работу.
А через десять дней ему нужно было уехать в командировку. Рома нервничал, переживал, не знал, как отказаться. Он шел на повышение, и ему была важна эта поездка.…
Я отпустила. Потому что знала, как Рома горит работой, и как ему важна эта должность.
Муж звонил мне часто, я даже не успевала соскучиться. Знаю, он переживал, чтобы я не наделала глупостей, и мне была приятна эта его забота.
Мне казалось, что у меня идеальная семья…
Ровно до того момента, пока муж не подвозил меня на работу на следующий день после возвращения с этой злосчастной командировки, и я не обнаружила чужую красную помаду. Вызывающую, пошлую.
Скандал был знатный. Рома утверждал, что это была всего лишь коллега, он ездил с ней вместе. Не стал мне говорить, потому что не хотел, чтобы я ревновала и нервничала, накручивала себя. Дело чуть не дошло до развода.
Мы говорили долго. Обсуждали, высказывали все, что не нравится. Все страхи, опасения, недовольства.
С тех пор я дала себе слово меняться и доверять Роме.