Лендслер едва успел набрать воздуха, когда грохот ударил по перепонкам. Адмиралы рухнули под стол, как подкошенные. И по сравнению с ними, Вейерс проявил героическую выдержку, отпрянув в кресле, закрываясь локтем. Но к этому моменту, все уже кончилось, накрыв адмирала брызгами. Воздух из груди лендслера улетучился вместе с легкими, ребрами, частью позвоночника и куском спинки стула. И если бы последний не оказался на колесиках, то загрохотал бы по полу. А так – откатился к сияющему "панорамному окну" и только.
Первую секунду я еще ждал, что Госпожа Удача, а точнее, ее брат, Злой Рок, сыграет свою шутку. И мои выводы окажутся ложными. Но когда в коммуникаторе знакомо фыркнула система нейродубликации "Псов", я окончательно расслабился. Теперь моя догадка стала бетонной уверенностью. Теперь я понял, чем все закончится…
– Благодарю вас, капитан, вы правильно поступили! – Вейерс облегченно выдохнул, отирая с лица кровь. – В какой-то момент я решил, что вы меня пристрелите.
Дежа вю. Никогда прежде меня не хвалили дважды за один день. А тут и вовсе менее чем за час. И почему все думают, что я играю "за них"? Но я учтиво поклонился, мол, "да пожалуйста, обращайтесь", и отпустил "Мясника".
Вейерс развалился на стуле, забыв о недавних опасениях, что вызвало удивленное восклицание лендслера: "Кто бы знал!" Остальные адмиралы поднялись с пола и весьма уверенно заняли свободные места. Теперь ничего не боятся? Или спавшее напряжение дает о себе знать? "Всю дорогу" стояли, коленки, небось, не держат.
– Понимаю, – я откинулся на спинку, чем вызвал снисходительную улыбку Вейерса. – В условиях смерти лендслера, его функции и полномочия переходят к Совету Адмиралов, так? А если учесть, что Виктор не способен самостоятельно отменить "красный код" в условиях "вторжения", власть эта безгранична. Таков был ваш план, когда вербовали Грэйса?
– А вы умнее, чем кажетесь, капитан.
– Это все из-за уха, – ответил я на улыбку, пальцем потеребив "обрубок".
Захохотали адмиралы дружно и весело. Джонс насилу сдержался, и вышло нечто похожее на лошадиное "апф-р-р-р" с хлопаньем губами и разбрызгиванием слюны. А в коммуникаторе в открытую раздался смех, но внешний эфир оставался выключен, и услышали его только мы с сержантом; "Псы", как и прежде, целились в нас, а Джонс – в них. Адмиралов ничуть не смутило, что Виктор не выполнил приказ "разрешаю открыть огонь". Как и то, что это, в общем-то, и не приказ вовсе, и он не обязателен к исполнению. Да, Вейерс не просто так почуял подвох, самодовольная вежливость лендслера сыграла злую шутку. Слова, и впрямь, могут ранить…
– Объясните только, – начал я, когда адмиралы отдышались, – в чем смысл? "Императора" я понимаю, единоличная власть крайне притягательна. Но вам-то оно не грозит.
– Неужели я преждевременно вас похвалил, капитан? – Вейерс взглянул на меня с наигранным удивлением. – Теперь все решения – абсолютно ВСЕ! – принимать будем мы, люди! А не бездушная машина на пару с этим! – он презрительно кивнул через плечо на окровавленное тело лендслера.
Глаза пристально уставились на меня, ожидая увидеть на моем лице понимание, осознание сказанного.
– Не понимаете… – вздохнул Вейерс. – Виктор, изложи капитану свое предназначение.
– Защищать общество от любых угроз, как внешних, так и внутренних, – отозвался ИИ. – Создавать и поддерживать условия для развития и расширения…
– Вот! – адмирал вскинул палец, потрясая в воздухе. – Ключевое слово "общество", капитан! Ему безразличны отдельные индивиды, не важна человеческая жизнь, свобода выбора…
Джонс фыркнул, но промолчал.
– …Виктор создан, чтобы защищать Центральные Миры! – продолжал Вейерс. – И это единственное общество, которое для него важно!
– Не согласные жить по законам общества, вольны покинуть его, – вставил сухой голос.
– Покинуть?! Принудительную колонизацию ты называешь "покинуть"?!
– Это добровольный выбор каждого, – равнодушно отреагировал ИИ.
– Потому что он единственный, который ты предоставляешь! – вскричал адмирал. – Или неусыпный контроль, или колонизация вдали от этого контроля! Где тут выбор?!
Сорвавшись, он задрал голову к потолку, как делают многие, разговаривая с незримым собеседником.
– Безопасность – тоже выбор, – отозвался Виктор. – Для этого я и создан: оградить общество от хаоса свободы. Исключить ситуации, когда желания, превышающие возможности, угрожают окружающим. Создать мир, в котором люди способны раскрывать потенциал, и получать от этого моральное удовлетворение, становясь счастливыми. Мир, в котором не страшно растить детей…
Адмирал вздрогнул на последнем слове, костяшки на кулаках побелели. Кажется, я услышал хруст.
– Детей?! – вскричал он, окончательно теряя контроль. – Детей, ты сказал?!..
– А вполне справедливо, как по мне, – вставил Джонс, не оборачиваясь. – Хочешь жить в обществе – соблюдай его законы. Не хочешь – дверь вон там. У нас, в космопехоте, так же, – он хохотнул: – Только "двери" другие.
Адмирал захлебнулся от гнева, уставился Джонсу в спину дикими глазами.
– Справедливо? – зашипел он. – Справедливо, что родители вынуждены делать выбор исходя из ген-профиля своего ребенка?! И если тот не соответствует "допустимому", если "битые" гены превышают уровень "контролируемого риска", то дверь – вон там, как вы изящно выразились, сержант?! Или же откажитесь от такого отпрыска и живите дальше в обществе, и "делайте" нового, может, с ним повезет больше? И даже "годного" с детства готовят к определенному будущему, согласно, якобы, предрасположенностям! Не давая сделать самостоятельный выбор, и не спрашивая его мнения! И если это "мнение" вдруг "просыпается", его могут "переселить"?
Если сейчас адмирал ждал "эмоционального отклика", то "выстрел" оказался холостым. Мы взращены под хлесткие удары бичей, треск шокеров и дробный топот "берцев". И хруст ломающихся костей. Со вкусом крови на губах. Взращены стаей, и по законам стаи. Ход наших мыслей вбит на уровне инстинктов. И над любым поступком главенствует лишь одна – приказы не обсуждаются! Хотя и в этой стае, образуются "группы по интересам".
Глубинный смысл слова "родители" мы узнаем уже после "выпуска". Но воспитанные в иной среде, по иным законам и правилам, не ощущаем какого-либо трепета или чувства утраты. Как и все космопехи, мы – дети ОСС. К тому же, перед нами открывается целый новый мир, полный кровавых развлечений, по сравнению с которыми "учебка" начинает ассоциироваться с "песочницей". Несмотря на то, что и там на "полевые" нас отправляли отнюдь не с учебным оружием.
– А ведь мы знаем о человеческом геноме абсолютно все, капитан! – продолжал адмирал. – Мы способны рекомбинировать ДНК, как угодно! Мы способны снизить влияние "битых" генов, и даже полностью их нейтрализовать!
Но "жару" в голосе заметно поубавилось: он понял, что "промахнулся".
– Рекомбинация не оправдала себя, – сухо напомнил Виктор. – Уже в третьем поколении уровень апатии превысил допустимое значение…
– Там была слишком маленькая группа! – яро отреагировал Вейерс. – И я не предлагаю рекомбинировать всех поголовно! Но мы можем исправить многое! А вместо этого только анализируем и решаем, кто из кого вырастет! И насаждаем форменное рабство под видом безопасности и стабильности, пресловутой "возможности реализовать потенциал"!
– Разве лучше смертельно опасная свобода? – парировал ИИ без эмоций. – Разве лучше обещание великого будущего для всех и каждого, а на практике – достижение его единицами за счет стремления других? Безопасность не может существовать без контроля. Детей тоже контролируют, не позволяя совать пальцы и ножницы, куда не следует, но никто не называет это рабством. Без обид, капитан…