Я сомневался, действительно ли мне хочется остановиться там на ночь, но отель был дешевым и находился совсем недалеко от кинолаборатории, куда мне нужно было сходить утром перед отлетом домой. Поэтому, прежде чем заселиться в этот небольшой отель, я решил сначала пройтись по этажам, самостоятельно разведать и посмотреть, насколько всё плохо и кто (а может, и что) меня там поджидает.
Я стоял в маленьком вестибюле в ожидании лифта: тот застрял на одном из верхних этажей. Это раздражало до ужаса – я был молод и нетерпелив. Когда лифт наконец-то спустился и его двери открылись, я бросил тяжелый взгляд на придурка, который заставил меня ждать целую вечность, хотя на деле прошло не больше минуты.
Выглядел он… ну, обычно. Как все. Ничем не примечательный белый мужчина лет тридцати. Единственной странностью была болезненная испарина, блестевшая на лбу, несмотря на холод. Когда он вышел из лифта, то двинулся прямо на меня, словно совсем не замечая, и ударил по колену и голени тканевой сумкой – большой, твердой и тяжелой, словно набитой шарами для боулинга. Он не сказал ни слова, не извинился и даже не оглянулся. В его внешности не было ничего запоминающегося, и если бы мне пришлось описывать ее для фоторобота, я бы не смог. Но даже если бы у меня не получилось нарисовать его портрет, при встрече я бы его узнал, потому что разглядывал достаточно долго – так он мне досадил. Последний раз я взглянул на него уже из лифта, когда за мной закрывались двери. Он шел спиной ко мне, спокойно направляясь к выходу из отеля, а сумка болталась сбоку.
То была совершенно случайная встреча с монстром, который в своем номере замучил, изнасиловал и убил двух проституток с улицы, предварительно связав их и заткнув рот кляпом. Он отрубил им головы и руки и запихнул их в сумку. Когда я только приближался к отелю, убийца складывал обезглавленные тела на кровати в луже подсыхающей крови, после чего облил их горючей жидкостью и поджег. Потом преступник взял сумку с отрубленными головами и руками и спокойно вызвал лифт, который я, кипя от раздражения, с нетерпением ждал в вестибюле на первом этаже.
Разумеется, тогда я ни о чем не догадывался.
Monstrum
В первую очередь он привлек мое внимание лишь тем, что жутко вывел меня из себя. Иначе я бы его не заметил. Сейчас мне кажется – и со мной бы согласился любой профайлер (психолог-криминалист), – убийца специально держал лифт на этаже, пока не убедился, что пожар начался и стал расползаться. Им овладела одержимость и жажда полного контроля над совершенным преступлением, что типично для маньяков, которые тщетно пытаются достичь удовлетворения. Всё дело в контроле, который необходим серийным убийцам.
Воспользоваться лифтом было опрометчиво – особенно после того, как он устроил пожар, – так как для того, чтобы выйти из отеля, ему прошлось пройти мимо стойки администрации. Подобное безрассудство также присуще серийным убийцам. Я на его месте спустился бы по лестнице. Но я-то не серийный убийца.
В итоге подобная наглость довела его до тюрьмы. Спустя полгода, в мае 1980-го, он вновь остановился в мотеле в Нью-Джерси, где за три недели до этого замучил и убил очередную проститутку, после чего связал ее избитое и изуродованное тело и засунул под кровать. На следующее утро его обнаружила горничная. Никто из персонала мотеля не заметил убийцу и не узнал его, настолько он был непримечательным. Только услышав женский крик из его номера, сотрудники, напуганные предыдущим убийством, всё же вызвали полицию.
Так задержали «Расчленителя с Таймс-сквер» и установили его личность. Им оказался тридцатитрехлетний Ричард Фрэнсис Коттингем. Его жертву, восемнадцатилетнюю проститутку Лесли Энн О’Делл, спасли, и она оправилась настолько, что даже смогла выступить на его суде.
Ричард Коттингем, который после ареста говорил полиции, что у него проблемы с женщинами, вырос там же, в Нью-Джерси, в строгой католической семье из зажиточного среднего класса. Мать была домохозяйкой, а отец руководил страховой компанией на Манхэттене. Их сын Ричи примерно учился, подавал надежды в спорте и вообще казался паинькой. После выпуска Ричард успешно устроился оператором вычислительной машины в офис страховой компании «Голубой крест» на Среднем Манхэттене. Как и отцу, ему пришлось ездить на работу из Нью-Джерси, где Ричард жил со своей женой и тремя детьми. Но втайне от всех он вел совсем другую жизнь. У него имелось две любовницы-медсестры, которые не знали друг о друге, а также целая вереница временных подружек, излюбленных проституток, случайных знакомств, и иногда, когда одолевало желание, он их пытал, насиловал и убивал. Ричард лишил жизни по меньшей мере трех знакомых ему женщин. Однако чаще он предпочитал случайных жертв, которых подцеплял в барах или на улице. Работая в «Голубом кресте» с четырех дня до полуночи, свои невероятно жестокие убийства Коттингем совершал в перерывах между сменами, свиданиями с любовницами и поездками домой к семье в Лоди, штат Нью-Джерси.