— Значит, у нас новая цель, — сказал Брантан.
— Новая цель? — переспросил Шарроукин, с трудом сдерживая гнев.
— Мы — покойники в пустоте. Лазеры «Забойщика» почти выпотрошили нас. Все палубы ниже ватерлинии повреждены. Наш двигатель не работает, а один из реакторов излучает радиацию в космос, словно чертова сигнальная ракета.
— Значит, мы найдем, где провести ремонт, — сказал Брантан.
— Где? — спросил Шарроукин. — Вокруг ничего нет.
— Старая промежуточная станция, заброшенная верфь, забытый исследовательский пост, что-нибудь, — сказал Брантан. — Здесь должны быть следы первого исхода с Терры.
— Говорю тебе: ничего нет, — повторил Шарроукин.
Велунд повернулся в своем гравитационном кресле и впился в Гвардейца Ворона пронзительным взглядом.
— Никона, — обратился он, удерживая взгляд Шарроукина. — Если и есть человек, которому я бы доверил найти что-то потерянное в темноте — то это ты. Найди, где нам залатать раны, нанесенные «Сизифею» и мы продолжим сражаться. Что говорят твои братья? «Из темноты мы наносим удар — быстрый и смертельный. И к тому времени, как наши враги среагируют…»
Шарроукин усмехнулся.
… — Останется темнота и ничего более.
Шарроукину понадобилось двадцать пять часов, чтобы обнаружить что-то пригодное для проведения ремонта «Сизифея». Это была безымянная пустая пещера из железа, почти невидимая и стоящая на якоре в пустоте. На ней имелось лишь примитивное стыковочное оборудование и частичная система жизнеобеспечения.
В эпоху боевых кораблей, бороздящих океаны Старой Земли, такие места назывались угольными станциями, портами, которые позволяли флотам великих держав расширять дальность действия и влияние.
Это сооружение было спроектировано с целью позволить первым наблюдательным кораблям оставаться на позиции при дальнем патрулировании внутрисистемных заливов. Так как Старая Земля тысячелетиями была изолирована, а многие из внешних рубежей Солнечной системы находились в руках ксеносов, тонкая линия, защищавшая Терру, пока Император собирался Свои силы, поддерживалась исключительно храбростью пограничных флотов и подобными заправочными станциями.
Поиски безопасной гавани также открыли многое о шокирующем варп-явлении, которое разорвало ткань Солнечной системы. С каждым прошедшим мгновением все больше открывался ужасающий размер армады, проходящей через открывшийся вблизи Терры разлом.
Флоты такой численности не видели с ранних лет Империума, и теперь они переходили в реальное пространство нескончаемым потоком. Блудные сыновья вернулись в породившую их систему с обнаженными клинками и единственной целью — убить своего отца.
Бомбы уже падали на Терру, но «Сизифей» ничем не мог помочь.
Пока Железные Руки и их моноспециализированные сервиторы вели ремонтные работы на «Сизифее», Шарроукин проводил целые дни, блуждая по огромным залам безымянной заправочной станции. Прошли столетия с тех пор, как здесь в последний раз пристыковались корабли, но титанические хранилища все еще смердели застывшим прометием и затвердевшими остатками летучей двигательной плазмы.
Темнота внутри была домом для Шарроукина.
Отсеки «Сизифея» были темным местом, так как трансчеловеческие воины мало нуждались в свете, и на корабле не осталось сервов, которым требовалось освещение. За исключение горстки космодесантников, только сервиторы рыскали по пустым помещениям, и им было безразлична окружающая их обстановка.
Но мрак на станции был абсолютным, в этом месте свет не выживал. Темнота была настолько полной, словно Шарроукин вернулся во времена обучения с повелителями теней, в ходе которого он два года жил без света и зрения. Ужасающая для молодежи, даже для того, кто вырос в темноте Ликея, затем — терпимая, пока, наконец, не становится настолько крепко привязанной к нему, что он становится частью нее.
Шарроукин принял темноту, как напоминание о более простых временах.
Повсюду были напоминания о боевых кораблях, возможно, настолько же изувеченных, которые стыковались здесь на заре Империума.
На стенах были выгравированы имена гордых судов. Имена, которые звучали до нелепости странно для Шарроукина. «Черная шутка», «Божественная губа», «Искусный гладиатор» и «Горькое воссоединение».