Уже в коридоре общежитий я увидела стайки студентов, которые стройным ручьём плыли в одном направлении, и чем ближе мы подходили к главному залу, тем их становилось больше. Я с завистью глядела с пятна академической формы в потоке. Студенты дома Луны были облачены в синие сарафаны и черные рубашки. Студенты дома Солнца — в белые сарафаны и белые рубашки. Дом природы носил зелёное с жёлтым, дом Мира — голубое с белым, а дом Искусств — красное с чёрным. Только первокурсники были в бесцветных бежевых одеяниях. Глаза разбегались от пятен. Когда-нибудь и я надену форму своего дома. Интересно, какой она будет? Мне нравились чистые белые рубашки и светло-голубые сарафаны мирских, но коммуникации — точно не про меня. Мне даже Бабушкина кошка Люська не давала себя погладить, что уж говорить о людях.
Огромные двери в зал были открыты, и мы влились внутрь под звонкое щебетание ведьм. В потоке было больше девушек, чем парней — дар передавался преимущественно по женской линии, и сейчас это было наглядной демонстрацией. Мы оказались в просторном зале размером с половину футбольного поля. Пятиметровые своды, окна в пол, светлые стены и воздушные потолки, с которых нас разглядывали прикрытые тоннами тюля женщины, похожие на богинь. Под потолком парили облака, светящиеся изнутри и сделанные словно из сахарной ваты — розовые, белые, голубые. Закатное солнце запускало свои золотые лучи в зал и окрашивало всё в цвета шампанского, от чего сердце вдруг делалось пьяным и пропускало удары. Кто же здесь жил? Как будто сами Романовы.
Несмотря на свои размеры и вширь, и ввысь, зал совершенно не был пустым. Его заполняли резные стулья с мягкими спинками, картины каких-то царственных особ на левой стене, настенные и напольные подсвечники, длинные пушистые ковровые дорожки, шкафы-витрины с отполированными кубками за стёклами и толпа ведьм. Ряды стульев начинались у самого входа в зал и заканчивались у сцены. Ковровая дорожка забиралась на пять ступеней и полза к кафедре с зажжёнными свечами. За кафедрой никто не стоял, но позади неё лицом к нам сидели и о чём-то переговаривались мужчины и женщины — все старше тридцати, кто-то совсем уже в морщинах и седине. Я без труда догадалась, что это преподаватели.
— Девушка с классными носками! — Крикнул кто-то из толпы, и в бесконечном зале я нашла взглядом идеально ровную стрижку «горшок». — Идите сюда, тут есть места!
Пока мы пробирались сквозь заросли студентов, я пыталась вспомнить имя весёлого парнишки, с которым познакомилась вчера ночью. Не все спешили занять свободные стулья — старшекурсники хватались друг за друга руками, обнимались и обсуждали, как прошло лето. Когда мы были уже почти на месте, я, наконец, вспомнила его имя.
— Привет, Ник! Спасибо, тут какое-то безумие.
— Это точно! — Он поприветствовал нас очаровательной широкой улыбкой на светлом лице, и на щеках появились задорные ямочки. На нём были песочного цвета брюки и свободная рубашка. Ева сказала, что размеры формы подгоняются индивидуально, но Никите рубашка оказалась великовата в плечах, что делало его ещё забавнее. — Я слышал, посвящение будет сегодня.
— Сегодня? — Я ошалело повернулась к нему, а потом к Еве. Подруга только пожала плечами — конечно, ей-то всё равно. — Как сегодня?
— Вроде она проводится в полнолуние, а это сегодня.
— Класс. — Я опустила лицо в ладони, выдыхая. А что если перед инициацией нельзя есть или пить? Что если я уже нарушила какое-то правило? Близнецы ведь наверняка это знали, почему не сказали?
— По мне чем раньше, тем лучше. Отмучаемся — может, и домой поедем. — Ник усмехнулся своей шутке, но мне стало страшно. Я подняла голову и смерила его испепеляющим взглядом.
Мы не успели обсудить больше никаких подробностей, потому что в воздухе раздался звон, словно кто-то стучал ложечкой по бокалу шампанского. Студенты, как по команде, рассыпались по стульям, огладили юбки и брюки и сложили ладони лодочками на коленях.
Мы сидели в седьмом ряду, а в третьем я разглядела две светлые макушки.: красивая коса наклонилась к коротко стриженному затылку. Мира шепнула что-то брату, и тот едва заметно кивнул, скрестив руки на груди. Интересно, зачем им вообще пользоваться ртами, если они могут пообщаться о чём угодно мысленно? Может, чтобы кто-то увидел или услышал, как они общаются? Довольная догадкой, я оглядела места рядом с ними и вскинула брови, когда поняла, что оказалась права. Недалеко от близнецов сидел Макс Князев — он встрепенулся, как воробей, нахмурился и уставился в светлые макушки с такой ненавистью, что я ощутила её даже сидя за несколько метров. Сегодня Макс был не в пальто, а в чёрной рубашке с алой вышивкой по вороту — он принадлежал дому Искусств.