А вот сердце Князева, кажется, было открыто для всех. Он впустил нас — слепых котят-первогодок — в свой взрослый мир и приоткрыл двери к тусовке студентов. Ему было всё равно, с кем общаться, если человек ему нравился, а улыбка на лице всегда была настоящей. Может, он привлекает слишком много внимания и не держится за родовую историю (или про что там все твердят), но он хотя бы живой, а не слеплен из воска.
Так я решила, что близнецы вряд ли станут мне друзьями.
***
До начала занятий оставалось меньше недели, и я последовала своему же обещанию, мысленно данному в столовой.
Кое-что о мироустройстве ведьм удалось вытянуть из пространных рассказов Евы, что-то само бросалось в глаза во время изучения поместья, а ответы на некоторые вопросы нашлись в большой библиотеке. Среди пыльных рядов книг дама в возрасте с крючковатым носом и в круглых очках на цепочке завела мне формуляр, сухо пояснила, что ответы на любые вопросы можно получить у старшей сестры и выдала необходимые учебники для занятий. От Виолетты всё ещё веяло пугающим холодом, так что я сразу отмела вариант с расспросами и пустилась в самостоятельное путешествие — изучила все начальные главы учебников и обнаружила в библиотеке цветную газету «Взгляд Уробороса», по старинке освещающую главные события из мира ведьм. Библиотекарь в очках на цепочке объяснила, что новый выпуск газеты печатается раз в неделю по понедельникам.
Зажигая в себе тягу к знаниям и включая желание выжить в новой системе ценностей, я окончательно достала соседку по комнате и несчастную библиотекаршу, но зато подготовилась к учебному году и уже не чувствовала себя Страшилой в поисках мозгов.
Разделение на дома в Лемнискате существовало не просто так — в каждом из пяти обучали своему способу управления магией. Во всех учебниках говорилось примерно то же, что мне рассказала Мира: ведьмы подключаются к источнику силы, как к розетке, и черпают оттуда волшебство. Разница в том, что они делают это по-разному. Исцелить рану, например, можно с помощью зелья или мази, можно с помощью заговора, а можно с помощью тепла и света, передаваемого через руки. Все способы по-своему эффективны, просто одна ведьма не может пользоваться ими сразу. Для этого и созданы дома — так ведьма выбирает свой «инструмент», с помощью которого будет работать всю оставшуюся жизнь.
Дом Мира изучает психоэмоциональные воздействия. Эти ведьмы умеют читать мысли, гипнотизировать, внушать, покорять волю, ворожить… Словом, влезают в головы и творят с мыслями всё, что вздумается. В этом я уже убедилась на собственной шкуре.
Дом Природы изучает пользу животных и растений. Здесь умеют варить отвары почти для любого случая, общаться со зверями, а некоторые из ведьм Природы даже сами могут превращаться в животных.
Дом Искусств пользуется ритуальной магией: рунами, танцами, обрядовыми песнями. Они рисуют на вещах и телах символы, вводят в транс музыкой. Пристрастие Макса к искусству было не случайным — за одним из совместных ужинов он объяснил, что литература и музыка могут как излечивать, так и создавать душевные раны.
Дома Луны и Солнца стоят особняком.
Солнце и Луна как космические объекты воздействуют на всю магию, которая существуют в мире, поэтому студенты этих домов считают себя привилегированными особами. Лунные способны открывать то, что скрыто: заглядывать в будущее, видеть суть вещей. По большей части они работают с подсознательным. Солнечные, наоборот, ищут связь с сознанием — исцеляют, заряжают предметы и делают магию максимально практичной в быту. Ева была убеждена, что должна попасть в дом Луны, поэтому усердно читала про астрологию и привезла с собой целую коллекцию инструментов для ночных обрядов.
Магия не делится на тёмную и светлую — силой Солнца можно сжечь, а силой Луны отыскать скрытое. Всё зависит от того, как ведьма использует свои способности. Поэтому существует двенадцать заветов (которым следуют далеко не все) и кодекс Ордена Лемнискаты, согласно которому мы должны скрываться от людей, чтить сестёр и не подвергать угрозе других магических существ. По сути, любая ведьма могла наводить порчи и сглазы на кого хочет, если об этом никто не знает. Пока не доказано — не волнует, что сказано. И это было главным правилом, которое я уяснила. Потому что если ведьму раскрывали и уличали в нарушении правил, в лучшем случае «отключали от волшебной розетки», обрывали связь с источником и отправляли в бессрочную ссылку. В худшем случае — сжигали на костре.
От последнего у меня долго бегали мурашки ужаса. Немного успокоиться удалось только тогда, когда выяснилось, что сжигание на костре — феномен даже для ведьм. Последнее было целых пятьдесят лет назад.