Лебедев смотрел на каждого студента с большим вниманием. Что бы мы ни говорили и ни делали, это воспринималось как ещё одна точка зрения, которую следует изучить. У него была привычка слегка наклонить голову вправо, кивать и внимательно так смотреть на тебя, пока ты не договоришь до конца и не дашь понять, что закончил.
Он не всегда был с нами согласен. Но всегда был внимателен.
Но самым поразительным в этом ведьмаке был его смех. Это был тот самый смех, когда ты ухахатываешься до колик не от шутки, а самого звука.
Александр Ильич смеялся заливисто, громко, как ребёнок, подхихикивая и шумно втягивая воздух. Какую бы несмешную глупость он ни ляпнул, стоило ему рассмеяться, как мы все катались по столам и утирали слёзы. К звуку этого смеха невозможно было привыкнуть — даже случайно зашедшие преподаватели, рассмешив его, сами заходились в истерике. Не знаю, осознавал ли Лебедев эту свою способность, но смеялся он часто, особенно собственным (к слову, совершенно несмешным) шуткам.
Горевшая в нём искра жизни не ушла ни со смертью единственной любимой женщины, ни с давлением сурового начальства, ни с необходимостью постоянно объяснять подросткам одно и то же. Это был человек-солнце.
Вот почему лекции Лебедева были пока единственным предметом, на который я шла без страха увидеть осуждение в преподавательских глазах.
Мы заняли уже привычный стол рядом с окном. Лебедев что-то показывал рыжей студентке дома Природы на листах бумаги, очки сползли на нос, но он был слишком увлечён предметом дискуссии, чтобы их поправить.
Я осмотрела девушку в зелёном сарафане — огненные кудрявые волосы , как у ведьмы из сказок, спускались до самой поясницы. Лицо у неё было лисьим, с вздёрнутым носом, острым подбородком и кучей веснушек. На коричневой тканевой сумке с учебниками были вышиты зелёные растительные орнаменты. Ей не хватало разве что остроконечной шляпы.
Рыжая стояла на дубовом полу босиком. Я пихнула Ника локтем в бок и кивнула на её ноги. Друг выпучил глаза и поднял брови так, что те потерялись в его ровной чёлке.
— Так что здесь вы, конечно, совершенно правы в своих утверждениях. — Закивал Лебедев, показывая пальцем в строчки на листе. — Но вот здесь и здесь весьма спорные утверждения. Нужна доказательная база, моя дорогая, доказательная база. О! — Он поднял глаза от бумаг и вдруг уставился на меня поверх очков. — Вот, Силина! Подойдите сюда, подойдите.
Я встрепенулась и торопливо бросила сумку на стол, подходя к преподавателю. Рыжая девушка повернулась и посмотрела в упор — у неё были удивительные ярко-изумрудные глаза с пушистыми рыжими ресницами. Она смотрела сверху вниз, потому что была выше на целую голову.
— Мелисса, познакомьтесь, это Блажена Силина. Насколько я знаю, младшая сестра вашей подруги и соседки по комнате. Я прав или нет?
Мелисса кивнула, и Александр Ильич довольно засмеялся, а я против воли улыбнулась его смеху. Значит, эта рыжая — подруга Виолетты. Я видела её впервые, хотя она меня откуда-то знала.
— Вот взять Блажену. Она до сих пор не нащупала связь с источником и может помочь вам в вашем исследовании. Если вы утверждаете, что можете разработать такой артефакт или ритуал, который облегчит использование магией, то попробуйте на ней! А пока вот это, — он ткнул в несчастную бумагу, — вот это всего лишь теория, моя дорогая.
Он засмеялся, и все в аудитории залились ответным хохотом, но у меня кровь замёрзла в венах. На мне теперь и эксперимент хотят поставить?
Мелисса переступила с ноги на ногу и поджала губы, обдумывая его слова. Потом подняла блокнот на кольцах, который до этого держала в руках, что-то в нём написала и показала Лебедеву. Ведьмак поправил очки и вгляделся в буквы.
— Да-да, и тогда я засчитаю вам эту работу как исследовательскую. Даже больше скажу — она вполне может стать базой для вашего диплома и обеспечить вам пропуск в сообщество ведьм-исследователей. Теория потрясающая, моя дорогая! Но я таких случаев пока не знаю, так что она голословна, вот что.
Мелисса кивнула и с довольным видом поправила ремешок сумки на плече. До меня вдруг дошло, что девушка немая.
— Блажена, — Александр Ильич обратился ко мне, — помогите Мелиссе в её исследовании. Времени у вас немного, так что на сегодняшней лекции разрешаю заняться этим.
Мелисса снова написала что-то в блокноте с обеспокоенным видом и показала преподавателю.
— О, уверен, что Элеонора не будет против, если я попрошу освободить вас от её лекции во имя столь перспективного исследования! — Он махнул рукой, словно отпросить студентку у директрисы было сущим пустяком. — Я решу этот вопрос. А вы скорей начинайте заниматься, иначе упустите время и Блажена справится сама. Можете занять последний стол, но лучше идите в библиотеку.