Первые два дня рука ужасно болела, будила меня ночью пламенем в плече и кошмарными снами. Каждый день я ходила в лазарет, где знахарка Ольга меняла бинты, смазывала рану мазями и поила меня зельями, а сестричка Аня залечивала руку энергией Солнца. Обе они лечили, но разными подходами — дом Природы использовал зелья и снадобья, а дом Солнца — целительную энергию через руки.
Половина ведьм уже знали или догадывались, куда будут распределены, но для меня и остальных это было сюрпризом. В одной ведьме могло раскрываться несколько даров: например, кто-то умел и видеть будущее, и варить зелья. В начале обучения сложно определить, какой дар сильнее, но в Лемнискате был волшебный предмет, который безошибочно мог это сделать.
Ник взахлёб рассказывал о зачарованном зеркале, которое покажет меня в будущем — глядя в отражение, я увижу форму, в которой буду расхаживать по Лемнискате. До коликов в животе хотелось поглядеть на это чудо.
Через неделю мне разрешили снять повязки — рука почти на болела, но на коже остались четыре полосы, которые вряд ли когда-либо затянутся. Сейчас они были тёмно-коричневые, но Ольга пообещала, что они побелеют, если буду смазывать мазью каждый вечер. Все инструкции я выполнила, и ко дню распределения шрамы действительно стали светлыми, но всё-таки они навечно останутся напоминанием не нарушать запреты академии и не ходить ночью в лес без веской причины.
О Лешем мы больше ничего не слышали. Неудивительно — зачем директрисе посвящать нас в подробности? Скоро шумиха улеглась, и все словно забыли о страшной ночи, занятые своими проблемами.
Академия трепетала и вибрировала, готовясь к важному дню.
Чтобы мы ощутили всю торжественность момента, тридцать первого октября занятия отменили. Весь день был посвящён подготовке: украшению залов, приготовлению праздничного ужина и приведению себя в порядок. Ева так напарилась и надушилась, что от неё за пять метров разносился шлейф ладана и лаванды.
Пушистые волны коротких волос я завила в аккуратные блестящие локоны — они обрамляли лицо и спускались до середины шеи. Медное колечко оставила в тумбочке, зато достала из бархатного мешочка бабушкин подарок — золотую подвеску с Уроборосом. Надела на шею и спрятала под рубашку, чтобы никто не глазел и не задавал лишних вопросов — ведьмы любили цацки и в каждой искали волшебное начало. Надела кипельно-белые высокие носки с оборками и надушилась духами с ароматом мёда и ромашки. Расправила плечи, выдохнула, и приготовила взглянуть в глаза своему будущему.
В дверь постучали.
— Привет, красавица! — Улыбнулся открывшей ему Еве Макс и сразу нашёл взглядом меня.
Она прошёл в комнату, игнорируя недовольство Гроссман, приобнял меня и поцеловал в щёку.
— Выглядишь прекрасно. И пахнешь тоже. — Он шумно вдохнул и обжёг горячим дыханием висок. По коже пробежала дрожь. — Готова? Сегодня большой день.
Парень заглянул мне в глаза, и я, кивнув, растаяла кремовой лужицей мороженого. Последние две недели Макс сдувал с меня пылинки — провожал в лазарет, встречал после лекций, подсаживался за наш столик в столовой и кормил блинчиками. Однажды утром он ворвался в нашу комнату с букетом тёмно-красных роз — они до сих пор стояли в вазе у моей кровати и источали тонкий аромат по всей спальне. Я не очень любила алые розы, но его внимание было так приятно, что каждое утро начиналось с подрезания стеблей и укрепления цветов заговором, чтобы простояли подольше.
За окном весь день шёл дождь, но никакой ливень не мог испортить праздничного настроения.
Велесова ночь знаменовала для ведьм память о предках — в эту ночь граница между реальным миром и миром духов стирается, умершие приходят навестить нас. Именно поэтому церемонию распределения проводили в праздник — в Лемнискате верили, что духи предков помогают ведьме найти свой дом. После церемонии нас обязательно будет ждать богатая трапеза, на которой мы помянем тех, кто нет рядом.
Ещё в Велесову ночь нельзя было оставаться в темноте, открывать двери незнакомым и выходить на улицу, ведь по дорогам бродят духи. Поэтому с утра по всей академии горели тысячи свечей, а двери наружу были закрыты на все замки. В Дымном люди тоже сидели по домам и запирались. Несколько раз я выглядывала в окно, ожидая увидеть за стенами блуждающих духов, но никого не было.
В главном зале для церемонии убрали все стулья, чтобы студенты могли свободно перемещаться. Под потолком и у стен парили свечи — к счастью, воск с них не капал нам на головы. Первокурсников выстроили в первые ряды перед сценой, а старшие студенты разбились на дома. На постамент поставили роскошное натёртое до блеска зеркало в крупной золотой раме с вырезанными на ней животными, птицами и растениями. Зеркало было огромным, в полный рост, в нём отражались мы все прямо сейчас. Любопытные глаза скользили по гладкой поверхности, но никакой картинки будущего. Наверное, чары работают, только если подойти к нему вплотную.