— Логично, — согласился Самоваров. — Ну что, спокойно ночи, Василиса Премудрая? Завтра будем брать вашего разбойника, поэтому неплохо было бы выспаться.
— Спокойной ночи, — буркнула девушка, покидая рабочий кабинет своего отца.
Царевна Синеглазка Евагревна Великолепная, честно говоря, гарпастум или тупую беготню за кожаным шаром считала занятием глупым и никчёмным. И сегодня на городской стадион не поехала бы даже за плитку горько-сладкого аглицкого шоколада. Но появившийся из загадочной Тулы молодой симпатичный сыщик её чем-то таким зацепил. Создавалось такое ощущение, что этот парень как будто вынырнул из другого мира, или прилетел с другой планеты, если конечно верить некоторым астрономам, утверждающим, что на других планетах тоже есть жизнь. Поэтому, провертевшись у зеркала три часа, перемерив почти весь свой гардероб, Синеглазка выпорхнула из царского дворца только перед самым отбытием кавалькады карет, повозок и одного большого многоместного дилижанса.
— Чёрте что и с боку бантик, — недовольно буркнул отец, когда увидел, что вместо венца или кокошника любимая и единственная дочь нацепила аглицкую треуголку с большим гусиным пером, которая совершенно не сочеталась с простонародным неприлично коротким чуть ниже колена сарафаном.
— Ничего, перебесится, — внезапно встала на её сторону мачеха, царица Варвара, статная, высокая черноволосая женщина с восточными раскосыми глазами, одетая в аглицкое платье. — Евагричек, может быть, откажешься от своей затеи? — Обратилась она к царю нежным медовым голоском. — Не дело это бегать по пыли и играть в одной команде с дворней. Не солидно.
— Может быть, для кого-то это и не солидно, — заворчал царь Евагрий. — Но пока я на троне, в моей державе — народ и царь едины. Вон, мой лучший дружок из Холландии граф и наследник огромного состояния с мужиками гоняет в холхей, и ничего, его за это ещё больше уважают. Ну что, все готовы⁈ — Нетерпеливо прикрикнул самодержец на суетящихся около повозок и карет дворцовых слуг.
— Так точно! Сейчас тронемся помолясь, — пискнул писарь Елизар, — но нужно ещё обождать.
— Чего⁈ — По-царски рявкнул царь. — Кто-то давно не получал плетей поперёк позвоночника?
— Так точно, распустились, попутали берега, — жалобно улыбнувшись, поддакнул Елизар. — Ваш брат Аристипп очень просились на игру. Его и дожидаем.
— Аристиппушка, божий человек, — пробормотал Евагрий. — Хорошо, как он усядется, так и трогай. И больше никого не ждать!
— Слухаюсь, — засуетился писарь и пулей бросился в царский дворец.
Городской стадион столицы Морковского царства находился на берегу реки Морковки. С одной стороны игрового поля был большой и крутой холм, а с другой заботливые руки плотников возвели невысокие деревянные трибуны и раздевалки для спортсменов. Холм, само собой, был полностью облеплен простым и мало знатным людом, а на трибунах, куда бесплатно подавали квас, горячие пончики и кое-что покрепче, сидели бояре с родственниками, иноземные послы и царская семья в полном составе.
Сыщик Глеб Самоваров перед тем как идти переодеваться в раздевалку вышел на десять секунд, чтобы оценить качество футбольного газона. И разглядывая множественные кочки и ухабы, успел краем глаза обратить внимание на черноволосую красавицу царицу Варвару, на младшего брата царя Аристиппа, который смотрел стеклянным взглядом перед собой. Так же Глеб успел заметить и обворожительную царевну Синеглазку в неуместной пиратской треуголке. И надо сказать, что Синеглазка в этот самый момент улыбнулась и даже кажется, подмигнула сыщику, что привело молодого парня в некоторое смущение. «Международного скандала ещё не хватало, ловлю преступника и домой», — подумал Самоваров, окидывая взглядом собравшуюся публику.
И вдруг Глебу почудилось, что он оказался на московском стадионе «Торпедо», куда часто ходил вместе с отцом, болевшим за автозаводскую футбольную команду. Видение, конечно, тут же улетучилось, но странная мысль застряла в голове сыщика: «Неужели я провалился в прошлое? Хотя никакого царя Евагрия никогда не было на русском престоле. Вот Гороха в народных сказках поминают. И про Василису занозу Премудрую то же кое-что сказочники насочиняли. И Емеля с печкой был. А вдруг я провалился в такое далёкое прошлое, о котором кроме сказок ничего в памяти народной и не осталось? А это значит, что нужно повнимательней присмотреться к царевне Варваре. Ведь в сказке о золотом петушке, именно иноземная шамаханская царица извела царя Дадона».