Мне с трудом удается говорить тихо. Посещение фестивалей комиксов стало нашей фишкой с момента нашего первого эпического свидания. Иногда мы ходим вдвоем, иногда с Деми — и всегда получаем огромное удовольствие. Горжусь тем, что мне удается проглотить свой визг, но, он, должно быть, оказался громче, чем я думала, потому что собака под соседним сиденьем скулит в ответ, подтверждая подозрения о том, каких децибел может достичь мое возбуждение.
Тео разражается смехом, а затем быстро закрывает лицо руками, пытаясь заглушить звук. Его широкие плечи трясутся, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ним так тихо, как только могу.
— Д-да, — выдыхает он, и я сразу понимаю, что его заикание скорее от смеха, нежели от нервов.
— О, боже мой. Нам будет так весело. Спасибо тебе! — Поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы снова смотреть вперед, и тяну его руку, чтобы обнять. — Я не могу дождаться, когда увижу расписание мероприятий, чтобы мы могли спланировать те презентации, которые хотим посмотреть. Есть ли что-нибудь, куда ты хотел бы пойти?
Как только смех Тео, наконец, затихает, он наклоняется, целует меня в макушку и удовлетворенно вздыхает.
— Я еще не смотрел, но согласен на все, лишь бы ты была рядом.
Мое сердце замирает, потому что я чувствую то же самое, и, учитывая прекрасное место, куда мы направляемся, вполне уместно, что я позаимствовала свой ответ из одной из моих любимых песен Джека Джонсона:
— Аналогично. Всегда лучше, когда мы вместе (прим. пер.: героиня имеет в виду песню «Better together»).
ГЛАВА 3
— Ох, господи боже, мои ноги.
Меня переполняет беспокойство и веселье, когда я наблюдаю, как Эдди, пригнувшись, прогуливается по колледжу, где проходит Kahului Con. Это второй и последний день фестиваля, и у нас не было ни минуты передышки, поскольку мы метались между презентациями, фотосессиями, продавцами и едой. Мы увидели все, что планировали, потратили неприличную сумму на сувениры для себя и близких, а последний час просто прогуливались, так что, наверное, пора завязывать.
— Эдди, подожди, — окликаю ее.
Остановившись, она переминается с ноги на ногу, пытаясь ослабить на них нагрузку. Я встаю перед ней на колени, вытянув руки за спиной, чтобы она запрыгнула. Эдди без колебаний прижимается к моей спине и обхватывает руками шею, а когда я хватаю ее за бедра и выпрямляюсь, ее стон облегчения звучит почти неприлично.
— Ты мой герой.
Судя по тому приливу сил, который я испытываю от ее слов благодарности, такое впечатление, что у меня в груди заработал небольшой дуговой реактор. У меня нет мании величия, и знаю, что я не персонаж комиксов, но делать что-то для Эдди, даже в такой малой степени очень приятно.
Мне нравится удовлетворять ее потребности, и прямо сейчас усталость — не единственное, что ее мучает.
— Давай перекусим и вернемся в отель.
Она еще раз благодарно стонет, а я прокладываю путь сквозь все еще большую толпу к грузовикам с едой. Требуется несколько минут, чтобы найти место, где можно присесть, но как только нам это удается, я усаживаю Эдди и мысленно перечисляю, к каким киоскам следует пойти.
— Сейчас вернусь, — говорю, поворачиваясь.
— Я могу пойти с тобой.
Ее нерешительная попытка подняться на ноги выглядит очень мило, и я поворачиваюсь, чтобы поцеловать ее в лоб.
— Нет, ты остаешься. Будешь охранять наши места. Кроме того, твоим пешеходным колесам нужно отдохнуть.
Ее широко раскрытые карие глаза, моргая, смотрят на меня.
— Моим... пешеходным колесам?
Приподнимая брови, я демонстративно опускаю взгляд на ее ноги, и она начинает хихикать.
— Ты чудак, и мне это нравится. — Проходит несколько секунд, прежде чем она добавляет: — Спасибо за заботу. Я дам передышку своим шубарусам (прим. пер.: сленговое слово Suebarus, которое состоит из shoes (обувь) и Subaru (марка машины). Употребляется, когда у вас нет машины и вы гуляете пешком).
Теперь моя очередь пялиться на нее. Прошло почти два года, а я все еще поражен, что Эдди такой же ботаник, как и я. В некоторых вопросах она еще бо́льшая зануда, и это чертовски сексуально.
— Дерзай. — Я начинаю уходить, но в последний раз останавливаюсь. — И, кстати, ты тоже чудачка.
Эдди подмигивает, и пока я пока я стою в очереди к разным ларькам, то невольно возвращаюсь взглядом к нашему столику, чтобы убедиться, что она в безопасности и ей комфортно. Моя девушка привлекательная светская барышня, и, хотя она оживленно разговаривает с парой по соседству, она посылает мне воздушный поцелуй или корчит смешную рожицу всякий раз, когда наши взгляды встречаются.
Благодаря ее вниманию двадцать пять минут, потраченные на ожидание в очереди и заказ в четырех разных киосках, стоят того, и, когда, я возвращаюсь к Эдди, наш стол практически ломится от лотков.
— Я думала о тебе, — воркует Эдди над своей порцией ахи-поке (прим. пер.: напоминает суши, но суши по-гавайски, где рис, кусочки рыбы и водоросли разложены в миске в виде многослойного салата) и закатывает глаза от блаженства, пробуя первый кусочек. — О, боже, это невероятно вкусно. Есть что-то особенное в свежайших морепродуктах в тропическом раю, что просто поражает воображение.
Если бы я не был согласен с ней, то ревновал бы из-за тех звуков, которые она только что издала, но я киваю, набивая рот поочередно спэм-мусуби (прим. пер.: рисовый шарик с мясными консервами, обернутый ленточкой из водоросли нори), жаренными креветками с чесночным соусом и португальской колбасой.